Король и император. Гарри Гаррисон

и кораблей. «Мы должны произвести на них впечатление, – размышлял он, – моим собственным богатством или ученостью Муатьи – ни с тем ни с другим варвары наверняка раньше не сталкивались». Беспокоило Гханью только то, что в этой чуждой стране он должен во всем полагаться на искусство своего переводчика, еврея Сулеймана.

      – Кто такие евреи? – краем рта спросил Шеф.

      Иностранные послы стояли перед ним в большом зале для аудиенций, и один из них, переводчик, находился впереди остальных. Он только что представился, но употребленное им слово для Шефа ничего не значило.

      Позади короля коротко посовещались советники. Пока личный толмач Шефа отец Бонифаций переводил титулы гостей на английский, Скальдфинн, жрец Хеймдалля, шагнул вперед. Знаток языков и переводчик, он знал все, что было известно на Севере о других народах.

      – Евреи – это народ с Востока, они распяли Христа, – сказал Скальдфинн. – Очевидно, кто-то из них еще остался.

      – Христа распяли римляне, – возразил Шеф, – германские воины из римского легиона.

      Он говорил со спокойной уверенностью, словно сам был тому свидетелем.

      – Христиане предпочитают обвинять евреев.

      – А те люди в длинных и тонких одеждах? Кому молятся они?

      – Мы зовем их магометанами. Они веруют в пророка, который появился сравнительно недавно. Их Бог и Бог христиан – это почти одно и то же, но они не верят в божественность Христа, а христиане их Мухаммеда даже за пророка не считают. Между мусульманскими и христианскими странами всегда шла война. Однако мусульмане принимают христианских подданных и евреев и обращаются с ними честно.

      – Как и мы, значит.

      – Да, за исключением того…

      – За исключением чего? – Шеф слушал вполуха, как отец Бонифаций долго и нудно переводит неприкрытую лесть, щедро рассыпаемую Сулейманом.

      – За исключением того, что они считают три народа – мусульман, христиан и евреев – людьми Книги. Все остальные, по их мнению, не чтут истинного Бога, который в этих трех религиях един, хотя верования разные.

      Шеф некоторое время размышлял, слушая сбивчивый двойной перевод: арабскую речь Гханьи еврей Сулейман перекладывал на своеобразную латынь, с которой отец Бонифаций переводил на смешанный англо-норвежский жаргон, принятый при королевском дворе. Наконец Шеф поднял руку. Переводчики сразу замолчали.

      – Переведи им, Бонифаций, что, как я понял, они не считают нас людьми Книги. А ты, Торвин, покажи одну из наших книг. Хотя бы твой сборник священных преданий, написанный рунами. Бонифаций, спроси, не думают ли гости, что мы тоже люди Книги?

      Огромный человек в белой одежде и с молотом на поясе подошел к поглаживающему бороду Гханье, протягивая фолиант. Посол, чтобы случайно не осквернить себя, велел Сулейману взять книгу.

      – Из чего она сделана? – пробормотал он по-арабски.

      – Они говорят, что из телячьей кожи.

      – Ну,