Моя вина. Мерседес Рон

девушки. Но карминово-красные губы Ноа могли свести с ума любого.

      Я попытался усмирить неожиданное желание, пронзившее мое тело.

      – Ты наштукатурена, как стена, – съязвил я и понял, что попал в яблочко. Она покраснела.

      – Ну что ж, у тебя будет еще одна причина не общаться со мной, – парировала она, отвернувшись и доставая ожерелье из прикроватной тумбочки. Я увидел ее обнаженную спину.

      Не помня себя, я приблизился к ней. Мне хотелось дотронуться до ее кожи…

      – Что ты делаешь? – спросила она, обернувшись.

      Я взял ожерелье у нее из рук, чтобы она подумала, что я хочу помочь ей.

      Она недоверчиво взглянула на меня.

      – Да ладно, сестренка, я не так плох, как ты думаешь!

      – Ты еще хуже, – сказала она, отбирая ожерелье.

      Ее пальцы коснулись моей руки, и я почувствовал, как по мне пробежали мурашки.

      Желание переполняло меня, и это было совсем некстати.

      – Я пришел, чтобы убедиться, что ты не сболтнешь лишнего сегодня вечером, – сказал я, наблюдая за тем, как она надевает ожерелье, и восхищаясь ее ловкостью.

      – А что я могу сболтнуть? – спросила она, прикидываясь дурочкой.

      Я сделал шаг в ее сторону, и аромат сладких духов вновь привел меня в волнение.

      – Ты знаешь, что у меня есть дела сегодня вечером после ужина. И я не хочу, чтобы ты делала какие-то умные замечания, когда я скажу отцу, что должен уйти.

      – Уйти, потому что тебе нужно поработать, не так ли?

      Я довольно улыбнулся:

      – Ты все поняла. Отлично. Пока, сестренка!

      – Не торопись, Николас, – сказала она за моей спиной.

      Я остановился.

      – Что я за это получу?

      Когда я повернулся к ней лицом, самодовольная улыбка расползлась по ее красивым губам.

      – Ты получишь спокойствие, Ноа.

      Она смотрела мне в глаза не моргая.

      – Если ты уйдешь с вечеринки, ты возьмешь меня с собой. Мне меньше всего хочется провести вечер в окружении незнакомых людей.

      – Извини, Рыжая, но как ты могла убедиться, работа таксиста – это не мое, – ответил я.

      – Ну, придумай что-нибудь, чтобы нам уехать вдвоем, потому что я не собираюсь играть роль идеальной дочери, пока ты сматываешься на свои нелегальные автогонки.

      Черт! Услышав это, я занервничал:

      – Ладно, я что-нибудь придумаю.

      Я согласился только, чтобы успокоить ее. Я уйду незамеченным.

      – Потрясающе, как тебе удалось всех обмануть? Ты знаешь, моя мама убеждена, что ты идеальный сын.

      – Я совершенен во многих делах, любовь моя, – сказал я. Беседы с Ноа меня заводили. – Я могу тебе это продемонстрировать, когда захочешь.

      Ноа закатила глаза и посмотрела на меня с нескрываемым самодовольством. Обычно девушки липли ко мне. Я одним взглядом приковывал их к себе, и они делали все, чтобы мне угодить. Так было всегда, начиная с моих четырнадцати лет, когда я понял, на что способны женщины ради привлекательного лица и мускулистого