Настоящее прошлое. И снова здравствуйте!. Роман Злотников

на занятия по аккордеону. Интересно, а меня уже на них отдали? Ладно – это потом…

      Тетка невольно улыбнулась и махнула рукой:

      – Ладно уж, беги, артист!

      Я еще раз поклонился и легкой трусцой побежал в сторону двухэтажек. Обогнув их, я выглянул из-за угла и, убедившись, что тетка ушла, снова выбежал на улицу Горького и помчался в сторону детского сада. На сей раз бабусю тревожить не будем. Хотя надо признать, что, кто бы там меня сюда ни отправил – момент он выбрал хороший. Никого близкого рядом, то есть некому просечь изменения в поведении в первые мгновения переноса. Хотя бы в первые мгновения… Ох-хо-хонюшки. Не спалиться бы.

      На воспитательницу я наткнулся перед самыми воротами сада. Она как раз из них выбегала.

      – Ромочка! – ахнула она, заметив меня. – Ты как, где, откуда?

      – Гулял, – выдавил я после того, как она схватила меня и прижала к себе.

      – Как? Почему? У тебя все нормально? Не ударился? Где болит?

      – Налмально, – выдавил я. Блин, как же ее зовут-то? Вот никаких предположений. Лицо вспомнилось, а имя – хрен!

      – Ты почему ушел с площадки? – Воспитательница оторвала меня от себя и сердито нахмурила брови.

      – Соскучился… – пробурчал я, опустив голову.

      – Ох! – Воспитательница окинула меня растерянным взглядом и присела на корточки, встревоженно уставившись на меня.

      Ну еще бы – кто знает, что там в башке у малолетки? А ну как устроит истерику? В прошлый раз я запомнил ее очень взрослой тетей, ну с высоты моих-то четырех лет… а сейчас передо мной стояла совсем молодая девчонка. Вряд ли старше двадцати трех. У нее, возможно, и своих-то детей еще нет, а она тут с чужими как-то разбираться пытается.

      – Ну-у-у, ты бы подошел ко мне – мы бы что-нибудь придумали… – с явственно ощущаемым сомнением в голосе произнесла она. И действительно – что она могла придумать-то?

      – А вы бы меня не пустили, – тихо ответил я.

      – Ну-у-у… все равно – уходить не следовало. Тем более так – никому не сказав. Знаешь, как за тебя все переволновались?

      – Я понимаю. – Я тихо кивнул и опустил голову еще ниже. – Поэтому и вейнулся. Подумал, понял, что вы волноваться будете, и вейнулся. – Я поднял взгляд и уставился на воспитательницу максимально наивным взором. – А вы никому не скажете, что я уходил?

      Воспитательница нахмурила брови, затем подумала и, рассмеявшись, кивнула:

      – Ладно, так уж и быть – никому не расскажу, – после чего ловко поднялась на ноги и, потрепав меня по волосам, протянула руку. – Давай руку, бегун, и пойдем в группу…

      В группе как раз был обед, после которого, насколько я мог припомнить, наступал тихий час. Войдя внутрь, я открыл шкафчик, к которому меня подвела воспитательница, и долго снимал сандалики и переодевал тапочки, искоса рассматривая уже приступивших к трапезе детей. Хм, интересно, а мое-то место где? Поскольку нянечка не расставляла еду на столах, а накладывала в подставленные детишками тарелки, которые