Валерия проснулась…. Татьяна Кветачка

Возле изголовья на ржавом гвозде висело нечто похожее на полотенце, тряпица оказалась потрепанной и застиранной до дыр, но, тем не менее, пахла порошком и оказалась чистой. Лера воспользовалась ею, чтобы вытереть лицо и руки, после чего села на край койки и стала растирать виски, боль начала утихать:

      «Меня стукнули по голове? Да нет, он только дотронулся до моей шеи, и я потеряла сознание… Не важно. Меня посадили в тюрьму или я ничего не понимаю… Стоп! Сажать меня не за что по идее, а вот украсть … Боже мой, украли и явно не для заморского принца. Публичный дом? Да старая я для него… Главное не впадать в истерику, смысла нет – комарик с фонариком не прилетит и не спасет меня. Но Саша вернется в номер, а меня нет, и он станет искать… А если это он меня продал? Не может этого быть. Глупости. Нечего было выходить из отеля, думала, что у себя в деревне, идиотка…что же делать?»

      Мысли путались у нее в голове, она ходила по комнате, заглядывая в каждый угол, пытаясь ответить на заданный вопрос, но ничего существенного не обнаружив, села и тихонько заплакала.

      В дверной скважине послышался треск, дверь толкнули, и в комнату вбежала маленькая старушка, резво поставила ведро с водой и, сморщив старческий нос, принялась усердно натирать пол. Валерия словно шальная вскочила и упала перед ней на колени:

      – Бабушка, милая, помоги мне, скажи, где я? За что? Выпусти меня отсюда, пожалуйста, – она схватилась за нее, будто это был единственный шанс спастись, но вместо ответа старуха фыркнула и с силой не свойственной, казалось, такому хрупкому телу толкнула ее.

      Лера упала, ударилась локтем о каменный пол, но не чувствуя боли она снова вскочила, чтобы молить бабку о помощи, но та с проворством мыши исчезла за дверью.

      Женщина неистово принялась колотить в железо, но кроме своего крика в ответ ничего не услышала. Обессилев, она медленно сползла вниз и дрожащими от обиды и боли губами стала еле слышно читать молитвы, все которые знала.

      Глаза ее смотрели куда-то очень далеко – в туман. Туда, где дом, где ждал сын возвращение мамы, куда непременно ей надо вернуться. Вернуться, чтобы жить и любить. Она улыбнулась. Сила молитвы подарила временный покой.

      Она поднялась с пола и тихо прошла. На койке лежало свернутое тонкое одеяло, которое послужило ей подушкой, теперь Лера развернула его и укуталась, пытаясь отогреться. И когда, совсем успокоившись, она легла, ей снова пришлось ощутить на себе весь ужас происходящего – на столе сидела толстая крыса и нагло смотрела на нее черными бусинами глаз. То ли кричать, то ли плакать Лера не знала – она замерла и с трепетом наблюдала за своей непрошенной гостьей. Та, в свою очередь, развалилась прямо на столе и стала грызть свою лапу, издавая при этом жуткие звуки.

      «Боже мой», – только и смогла сказать перепуганная до смерти женщина. В глазах потемнело, спина покрылась холодным потом. Неловким движением руки она сняла туфель и с силой запустила в крысу, от чего та опрокинулась на спину и с истошным писком, перебирая в воздухе лапками, пыталась перевернуться и дать деру.

      В этот миг в голове Валерии что-то щелкнуло, и она, не понимая, что творит,