Ведьма. Мишель Дарби

она решала, как быть: побыть в одиночестве или провести время с подругой? Побродить по осеннему парку или пробежаться трусцой по лесу? Она понимала, что часто делала что-либо не из удовольствия, а из желания не сдастся! Да-да, именно держать баланс и стало ее жизненной целью номер один. Баланс, который она, как ей казалось, соблюдала, был подобием гармонии, которая от рождения была заложена в ней, но разрушалась поступательно временем. Она еще в юности поняла, что гармонию в себе можно поддержать только стабильностью жизни, уверенностью в будущем. Ей всегда хотелось постоянства: жить в одной стране, в одном городе, на одной и той же улице, в одном доме, с одним и тем же мужчиной. Всю жизнь. Но ее желания почему-то не реализовались. Все получалось с точностью «наоборот».

      Родители-студенты родили ее в Литве и в возрасте трех месяцев перевезли в Россию, в Восточную Сибирь.

      В двадцать пять она переехала на Украину. И вот теперь она в Германии. Страны Советов, которая ее вырастила, давно не существовало. Вот она и думала: где же ее Родина?

      Полина решила для себя так: так как по крови у меня все русские, значит и она – русская. Ей пришлось пережить множество переездов, смерть отца, два неудачных брака и тяжелый интеграционный процесс.

      Дуйсбург был как всегда экстравагантен. В нем было всего чересчур! Город, с его трехсоттысячным населением, почему-то пользовался дурной славой. И не только из-за того, что в нем на параде любви в июле 2010 в давке погибли фаны техномузыки или плохой экологии. Было в нем еще что-то, что не нравилось самим немцам. Некоторые из них не могли толком объяснить, почему они не любят Дуйсбург. Здесь жило много иностранцев. Русскоговорящие эмигранты в основном осели в районе Ноймюль. Их называли «русские», хотя по-настоящему русскими были жены коренных немцев и поздних немецких переселенцев. Другими «русскими» были или сами поздние немецкие переселенцы, или кавказцы и евреи. На русском языке говорили в разных частях города, но вполголоса, деликатно, из уважения к немцам.

      Полина узнавала своих даже со спины. «Русские» с их еще во многом советским менталитетом отличались неуверенной походкой и блуждающим по сторонам, словно ищущим поддержки по сторонам, взглядом. Женщины выглядели потрясающе, хотя одевались вычурно и, по мнению немок, злоупотребляли косметикой. Эмигранты старших поколений ходили по городу с одними и теми же однажды приглянувшимися полиэтиленовыми кульками месяцами до тех пор, пока на них не стирались рисунки. В семье, как говорится, не без урода, но общее мнение местного населения о русских эмигрантах было таково: работящие, ответственные, образованные. Женщины красивые, покладистые. Дети воспитанные и хорошо учатся.

      В районе Марксло преимущественно жили турки-гастарбайтеры, работавшие на сталеплавильном заводе Тюсен Крупп, от которых Полина за время ее проживания в Дуйсбурге ничего плохого не видела. Мало того, хозяин квартиры, которую она снимала в районе старый Хамборн, где немцев и иностранцев жило поровну, был