Долгая беседа подходит к концу, или Новая Шахерезада. Лариса Розена

пожаловались, что сплю на одной кровати с ребёнком. Пришлось вернуть мальчугана жене. Как-то сильно разболелась спина – у меня перелом позвоночника – пригласил в келью массажистку. Она принялась за работу. Я же расслабился и уснул. Массажистка хотела уйти, но побоялась разбудить меня, и ждала, когда проснусь. В итоге – ещё раз донесли – выпроводили из кельи. И всё вернулось на круги своя. Начались новые скитания – испытания. Жил то при храме, вроде сторожа, то у прихожан – одни смилостивились, пригласили к себе. Так и мучился. Наконец, одна старушка сжалилась, и подарила мне свою комнату на общей кухне. Сама перебралась к дочке. Обещал молиться за неё и её родню всю жизнь. Всё бы неплохо, но старший сын женился, пришлось ему эту квартиру уступить. Опять начал мотаться по разным местам, как бомж. Вот так и существовал, пока не помилосердствовали – вновь дали келью в монастыре.

      – А бывшая жена свободна?

      – Нет, сразу вышла замуж. До развода мы купили здесь домик и жили вместе с тёщей. А когда она вышла замуж заново, то со своей матерью и детьми обитать не стала, ушла к мужу. Жить с попом не захотела, нашла ФСБэшника. Всегда она искала другого мужчину! – В голосе священника послышались слёзы. У Татьяны сжалось от жалости сердце. Что она могла сказать ему в ответ, ведь у неё тоже всё было вывернуто наизнанку. И чужая боль вызывала трепет, будоражила сердце. Поняв, что тему разговора следует перевести в другое направление, в волнении спросила:

      – Хотите, я почитаю Вам отрывки из своих книг или что-то другое расскажу?

      – Ну. Конечно же, Татьяна!

      Чувство тоски, растерянности её тоже угнетали. Немного помолчав, собираясь с мыслями, произнесла:

      – Поведаю Вам о древней японской поэзии и поэтессе Оно но Комати, хорошо?

      – Согласен, Татьяна!

      – Итак, девятый век, Япония. Кстати, Вы знакомы с японской классической формой стихосложения – «танка»? Немного о ней. Стихи японцы ранее сочиняли по каждому поводу. Форма «танка» – это пятистишия из нерифмованных строк. В них вкладывался глубокий смысл, больше, чем вообще могут вместить пять строчек. Также существовали определённые сравнения, что-то символизирующие, обобщающие. Если, например, говорилось о мокрых рукавах кимоно, это означало слёзы в разлуке с любимым и так далее.

      Но вернёмся к знаменитой японской поэтессе Оно но Комати. Ночь. По сторонам летают странные тени, сгущая тревогу, будоража воображение. Темень заполнена тишиной, предчувствием. Призрачный свет луны, льющийся, будто из небытия, еле освещает округу. Некую священную могилу охраняют два стражника, (в других источниках два монаха). Вдруг что-то резко хрустнуло средь набросанных сухих веток, затрепетало мерцающим видением, и предстало перед стражниками в виде жалкой старушки. Мужчины вздрогнули, холодок пробежал по спинам. Приведение! Протёрли глаза, может, показалось? Вновь вгляделись. Старуха, припадая на правую ногу, закутанная в грязное