Удивительные зигзаги любви. Лариса Розена

платье с мелкими рюшами, с воротником до самого горла, лаконично завершало её внешний облик. Уставшие ноги покоились на шерстяном бухарском ковре. На письменном столе, из карельской берёзы, сияла новомодная настольная электрическая лампа. Основание её и подставка – тоже малахитовые. Рядом – малахитовая ваза с деловыми бумагами. Всё под комплект письменных принадлежностей. Из-под, неплотно задёрнутой ночной портьеры, в комнату из окна проникал дневной свет. Сбоку – старинная банкета, под тон письменного стола. На ней – ноты. Сжимая ручку с золотым пером, подносила её ко рту, покусывая кончик, как это часто делают дети. Возле её ног трётся крошечная болонка, она с наслаждением лижет её ноги и потявкивает. Хозяйка не обращает на неё внимания.

      Она – владелица большого состояния. У неё – масса хлопот, дела, на принадлежащих ей заводах, железных дорогах. За всем надо следить и всем управлять. Однако всё начинает идти не удачно! Не получается, как ранее, твёрдой рукой вести свой корабль по бурному морю деловой непогодицы. Да в дополнение ко всем бедам, с давним другом рассталась. Слишком много инсинуаторов, «оберегающих» её состояние от излишних трат, как они объясняют. Вот и на Петра Ильича Чайковского наговорили ей столько неправды, что она, поддавшись первому порыву, прекратила с ним всякие отношения, написав ему резкое письмо. Она понимает, была не права, поспешила. Однако решила, пожалуй, так будет лучше. Она устала мучиться и страдать. Сколько душевных сил потрачено на него! Ранее она помогала ему деньгами, и между ними шла добросердечная, милая переписка. Она договорилась с ним в самом вначале, встречаться друг с другом никогда не будут – только денежная помощь, заочная дружба, эпистолярный диалог… Конечно, эти наветчики, порочившие его, всё узнали! Но как ему было не помогать? Зарплата в консерватории маленькая, на его шее – младшие братья, племянники, не желающие ничего делать. Только одни – Модест и Боб чего ему стоили! Обеспеченные племянницы из Каменки тоже не щадили. А он всем старался угодить. Сам с утра до ночи крутился – преподавание в консерватории, частные уроки, всё, как – в бездну. Сидя на мели, даже у царя как-то просил в долг три тысячи рублей. Конечно, царь дал, но какой курьёз!

      Сейчас в деньгах он не нуждается. Ему даже сам царь назначил ежегодную пенсию. Его доходы, помимо её помощи, стабильны и высоки. Но он ныне пишет ей, ему не надо материальной поддержки. Он просит всего лишь прежнего доброго общения… Нет, она не сможет пойти на это. Получится неудобно. Вроде, она отказала ему из-за денег, а без них она не прочь переписываться?! Снявши голову, по волосам не плачут… А вот она всё-таки плачет! Она, дочь бывшего музыканта, очень любит музыку. И в Петре Ильиче Чайковском души не чает. А если всерьёз, заглянув в самые затаённые уголки души – любила и любит до боли, до невыплаканных горьких слёз. Бесспорно, она мечтала о нём всегда, и боялась этих безрассудных грёз. Ведь она старше его на девять лет, не так уже красива, женственна. Сколько родов у неё выдалось за время