Ахульго. Шапи Казиев

офицеров недоумевать, Пулло поспешил за Граббе.

      – Неугомонный народ, ваше благородие, – объяснял часовой.

      – Толкуешь им: не спорь с начальством, а они опять за свое. Не признают новых порядков, бестии, хоть на кол сажай.

      Милютин и Васильчиков были подавлены увиденным. Но Граббе, напротив, Внезапная пришлась по душе. Пулло свое дело знал.

      – Вы насчет беглых солдат говорили, – напомнил Граббе.

      – Много ли таковых дезертиров?

      – Раньше мало было, – отводил глаза Пулло.

      – От долгов бежали, от расправ да муштры. Сапоги пропьет, вахлак этакий, и поминай как звали. А как стал Шамиль власть забирать, так не поймешь, с чего и бегут, особенно поляки.

      – Известные смутьяны, – поморщился Граббе.

      – Совершенно справедливо, – заметил Пулло.

      – И чего их на Кавказ шлют? Слали бы в Сибирь остудиться.

      Граббе хотел было высказать свое особое мнение насчет Чернышева и его военного управления, но сдержался.

      – Кого куда посылать – на то есть Военное министерство, – поднял палец Граббе.

      – А наше дело службу нести.

      – Рады стараться, – кивал Пулло.

      – Не щадя живота своего…

      – Беглыхто ловите? – с надеждой в голосе спросил Граббе.

      – Как поймаем – так расстрел по новому положению, чтобы неповадно было.

      – А которые в плену у горцев, с ними как?

      – Выкупаем, если солдат хороший, – объяснял Пулло.

      – Или на соль меняем.

      По крайности – на ихних же пленных или аманатов.

      – Тех, что на цепи сидят?

      – На них, разбойников. Вы бы, ваше превосходительство, распорядились, чтобы не всех в Сибирь. Они и тут пригодятся, для вымена.

      – Там видно будет, – ответил Граббе, задумчиво покручивая ус.

      – Да, вот еще что. Известите здешних владетелей, чтобы явились ко мне для совещания.

      – Сюда вызвать мошенников? – спросил Пулло.

      – Ханов, – строго поправил его Граббе.

      – Пусть явятся в Шуру, я намерен отправиться туда в ближайшее время.

      – Будет исполнено, – кивнул Пулло.

      – Да уж извольте распорядиться, – велел Граббе.

      Глава 18

      Первой на Ахульго перебралась семья Шамиля. Тем самым имам дал всем понять, что обосновался здесь надолго. Следом потянулись семьи наибов и многих мюридов.

      Поначалу всем было неуютно в ауле, задуманном как орудие войны. Люди привыкли к другим аулам, где хоть и учитывалась необходимость отражать неприятелей, но все же солнечный свет и радость жизни были весомее. Потому и строились аулы на склонах, обращенных к солнцу. Однако, попривыкнув на Ахульго, люди ощутили спокойствие, которого давно не чувствовали в своих аулах.

      Жить в подземных катакомбах было непросто. Ночью бывало прохладно, зато днем не мучила жара. Освещались помещения бронзовыми масляными светильниками. Чтобы в жилища проникал дневной свет, Сурхай устроил специальные отверстия, которые можно было в случае необходимости закладывать камнями. Через них же поступал и свежий воздух. Для вделанных в стены