Ахульго. Шапи Казиев

кричал юноша.

      – Не бойтесь!

      – Уходите! – донесся откуда-то старческий голос.

      – Не могу поверить, что вы испугались, – кружил на коне Шамиль.

      – Не надо меня бояться! Не надо бояться ханов! Бойтесь Аллаха, который не велит нам быть рабами и платить подати кому бы то ни было!

      – До Аллаха высоко, а хан близко, – ответил тот же голос.

      – Вы – плохие мусульмане, если так думаете, – говорил Шамиль, обращаясь к закрытым воротам и окнам.

      – Аллах ближе, чем вы думаете, и ангелы его пишут сейчас о вашей трусости. А это – грех!

      На одной из плоских крыш появился старик в накинутом на плечи полушубке.

      – С приездом, имам. Но ты уйдешь, а хан пришлет Хаджи-Мурада, и он разорит наш аул.

      – Пусть попробует! – сказал Султанбек.

      – А могут и солдаты из крепости прийти со своими пушками, – продолжал старик.

      – Разве Аллах не сильнее их пушек? – спросил Шамиль.

      – Сильнее. Но сын говорил, что эти пушки стреляют железными яблоками. Он видел. А есть, которые стреляют целыми арбузами.

      – Они не придут, – сказал Шамиль.

      – Я заключил мир с их начальником.

      – Их пушки про твой мир не знают, – качал головой старик.

      – Что вы за люди, – развел руками Шамиль.

      – Если каждый будет дрожать за свою саклю, пока грабят соседа, вы никогда не станете свободными.

      – Свобода, – кивал старик.

      – Она хороша для орла. Высоко летает и берет что хочет. А люди живут на земле.

      – Разве это жизнь, отец? – кричал в ответ юноша.

      – Другой у нас нет, – вздохнул старик.

      – Если вы боитесь, уходите, – сказал Шамиль.

      – Многие аулы так уже сделали.

      – Уйти? – не понял старик.

      – Оставить все и уйти?

      – Здесь вы оставите только страх.

      – Эта падаль больше не будет вас обирать, – сказал Юнус, бросая на землю связанного сборщика.

      Разгневанный юноша решил покарать грабителя и уже занес над ним кинжал, но Шамиль остановил его:

      – Не торопись, на все есть свой порядок.

      Юноша с сожалением вложил кинжал в ножны.

      – Пощадите его, – попросил старик.

      – Он – плохой человек, но это лишь пыль у ног хана.

      – Вы хотите, чтобы они и дальше пили вашу кровь? – удивился Шамиль.

      – Они требовали дров для крепости, которую построили в Хунзахе, – объяснял старик.

      – По вязанке с дома. Но у нас леса не растут. Вот они и похватали, что нашли. Мол, продадут и купят дрова для солдат.

      – Вы должны кормить своих детей, а не служить ханам, – говорил Шамиль.

      – Вы обязаны быть свободными людьми, если не хотите божьего наказания.

      – Может, и так, – сомневался старик.

      – Зато наш аул цел, а твои Гимры и Ашильта лежат в развалинах.

      – И с вами будет то же, если не скинете ханское ярмо, – сказал Шамиль.

      – Выпрямите свои спины, не терпите унижений! Будьте горцами, будьте людьми!

      – Забирайте свое добро! – кричал Юнус.

      Но