Тёмных дел мастера. Книга четвёртая. Алексей Берсерк

отлучённых сразу обоих их главарей за одно лето убил? Это вроде бы в те последние годы было, когда ещё смертная казнь в королевстве оставалась разрешена. А вас, наёмничков, худо-бедно, но сыскать всё-таки возможность имелась, если объявление на дороге повесить.

      – Это которых зареченских – тех, что у одного деда однажды целую телегу драных лаптей да гнилой пряжи увели? – переспросил немного удивлённым голосом матёрый охотник.

      – …Которые он специально за добро своё выдавал, чтобы остальные деревенские спокойно могли на ярмарку другой дорогой проехать, – закончил за него престарелый рабочий, после чего широко улыбнулся. И, неожиданно расставив руки в стороны, добродушно обнял того, кого они все только что считали каким-то чудаковатым собирателем древностей и нарушителем закона. – Вот уж кого не ожидал застать на этом свете!

      Видя такую перемену настроения у старшего товарища, остальные двое работников – особенно тот, что первым заметил чужаков и поднял крик – попытались было разнять его с Гортером, намекнув о необходимой субординации на рабочем месте.

      Но новоявленный защитник бывшего следопыта только оттолкнул их:

      – А ну все руки прочь от этого человека! Он моему отцу тридцать с лишним лет назад, можно сказать, жизнь спас! Когда Роба Жирного Медведя прикончил, – после чего уже обратился к Гортеру. – Как ты здесь очутился-то снова? Всё за последними отлучёнными охотишься? Или уже на государство вовсю работаешь?

      – Да нет, веду вот дочку свою обратно в столицу. Мать её хочу навестить. А железяк этих на колёсах до чёртиков боюсь, знаешь ли, – наспех соорудил перед своим новым знакомым не слишком правдоподобную историю Гортер. И, степенно выдохнув, продолжил: – А что у вас тут такое творится? Ведь не было же здесь раньше ничего, кроме лесов.

      – Ну-у, брат, – протянул в ответ старший работник карьера, – так сколько уж лет прошло. Время сейчас другое совсем, народу в королевстве прибавилось. Вот Королю и приходится, как видишь, всё глубже и глубже в землю вгрызаться, чтоб всем работу да денежки давать. А вообще, не спрашивай… Сам тут – веришь, нет? – уже десять лет работаю и всё не знаю, куда здешнее сырьё потом везут. Наверное, вон к тем заводам. А мож, за границу куда. Говорят, они там наши кристаллы перерабатывают и нам же потом их втридорога продают. Ну, пойдёмте, пойдёмте! Я вас аккурат на ту сторону выведу через старую дорогу. А то нам тут даже своим подолгу стоять не разрешают. Хех.

      Услышав такие слова, бывший следопыт в момент воодушевился от давно уже забытого чувства чьего-то искреннего радушия, особенно памятуя о том вероломном случае, что приключился с ним в Варгосе. Однако полностью доверять своему вновь обретённому знакомому из бывших крестьян пока не спешил, поскольку не хотел больше влипать в нелепые истории, связанные с его собственной меланхолией по давно ушедшим временам.

      И потому Гортер решил не рисковать,