Блог Бабы Яги. Натали Смит

теплый ветерок касался лица, пели птицы в кронах деревьев и зеленела трава. Я оглянулась назад – зимнее поле и приоткрытая дверь посреди пустоши. Все. Мы буквально стояли на четкой границе времен года.

      – Э… Бальтазар, мы во Франции?

      – Нет, копияу дворца. Академию перестраивают раз в несколько столетий. Сейчас – это Версаль.

      Мы шли вдоль забора в поисках неведомо чего. Моя отвисшая челюсть покоилась на стоячем вороте куртки и ниже упасть не могла. Красиво, ни убавить, ни прибавить…

      На одном из участков ограды красовалась черная фигурка кошки в сидячей позе. Эбонитовая, блестящая, изящная от ушек до миниатюрных лапок – само совершенство, творение неизвестного скульптора! Мысль свою развить я не успела – «скульптура» медленно открыла веки, сверкнув самыми зелеными глазами, какие только возможны в этой вселенной.

      – Триста Тринадцатая! – радостно заорал Бальтазар, спрыгивая с моих рук. – Как всегда на высоте – так, как ты, никто не умеет маскировать свой запах!

      – И тебе привет, – равнодушно ответила «живая статуя», грациозно спрыгивая вниз. – Какими судьбами?

      Они о чем-то переговорили на кошачьем, и Бальтазар, буркнув невнятное «яу-скоро-вернусь», исчез на летней стороне, невежливо оставив нас одних.

      – Ты, значит, новая Яга?

      – Да. А ты, значит, Триста Тринадцатая.

      – Будем знакомы, – прищурилась кошка. – Я тебя примерно так и представляла, собирая образ из обрывков слухов, сплетен и нечетких фотографий.

      – Я только месяц назад контракт подписала, а обо мне уже все знают? – искренне удивилась я. Слово «сплетни» мне немного не понравилось.

      – Сейчас много кого набирают на долгие роли. Каждый участник игры вывешивается на доске информации в Академии. Кощея вместе с тобой взяли, но с ним проблемы.

      – Не хочет из животных матрешку собирать? Ну, знаешь: игла в яйце, яйцо в утке, утка… бр-р… в зайце, заяц в сундуке, сундук на дубе…

      – И это тоже. Видишь ли, у него по контракту смерть прописана, а он против.

      – Серьезно? Удивительно… – ехидничаю я.

      Кошка фыркает вполне по-человечески:

      – В агентстве напортачили – взяли Кощеем студента юрфака, он нашел лазейку в своем контракте и теперь добивается не смерти от иглы, а отставки со стиранием памяти в случае провала. Все на ушах стоят! Начальство рвет и мечет, привыкли иметь дело с неграмотными работниками, а нынче жизнь другая – людям палец в рот не клади, все права свои знают и судом грозятся.

      – Ясно… А кто начальство у нас?

      – На самом деле никто толком не знает, но все боятся.

      Вот тебе и пища для размышлений: начальства никто не знает, однако система работает исправно.

      – Бальтазар немного рассказывал о тебе, Триста Тринадцатая, – сменила я тему. – Говорит, ты потеряшка. Помнишь, как тебя называли хозяева?

      – Конечно, помню, мне же не триста лет! Мелисса Бастет мое имя.

      Я посмотрела на маленькую изящную кошку, ее гордый профиль напомнил мне о древнем Египте и поклонении