Орден Креста и Пули. Антон Мамон

звон кастрюль, вынуждала сердце биться чаще, а тело раскованно двигаться в такт. Нередко за этим следовал акт животного сношения с тем, кого угораздило взглянуть в мерцающие угольки вампирских глаз. В такие моменты Арно не задумывался о последствиях. Он получал то чего хотел и плевал на все остальное.

      Покидая клуб (иногда без рубашки или босиком), Камиль едва сдерживал себя в желании проткнуть клыками шею первого встречного. Но, каким бы сильным ни был голод, инстинкт самосохранения брал верх. Такова природа вурдалака… осторожность превыше всего! Этот негласный принцип помогал кровососам выживать с незапамятных времен. Ведь, в отличие от животных и людей, они не способны на деторождение. Продолжение рода для них – процесс мучительный и смертельно опасный…

      Дело в том, что для обращения человека в вампира необходимо проделать рискованный трюк! Сначала – укусить жертву, испив ее кровь. Делать это требуется аккуратно, без фанатизма… так, чтобы в самый сладострастный миг суметь прерваться и оставить несчастному должное количество живительных соков. Звучит достаточно просто, до тех пор, пока не попробуешь! В мыслях Камиль любил сравнивать данный ритуал с любовными утехами… Едва начав, ты можешь замереть в любую секунду, но чем ближе подбираешься к пику блаженства, тем сложнее и неохотнее произносится слово «хватит».

      Единицам удавалось подавить хищную натуру и оторвать себя от истекающей сладкой жидкостью добычи. Как правило, страсть берет верх и потенциальное «чадо» падает бездыханным на землю, в то время как несостоявшийся «родитель» сдается в плен наслаждению и блаженно закатывает глаза… Для упыря нет ничего приятнее, чем согреть холодный, ссохшийся желудок глотками свежей крови. Для него это удовольствие из разряда тех, коими невозможно пресытиться.

      Если же кровососу чудом удается сдержаться и не испить свое дитя до дна, можно переходить ко второму акту. Остывающую плоть смертного должна заполнить нечистая кровь. Как правило, до этого не доходит. Утолив жажду, носферату забывает о первоначальной цели. Его мозг, объятый эйфорией, переключает внимание на личные переживания. Хрипящая в предсмертной агонии жертва больше не представляет интереса… Но если и тут звезды сошлись как нужно, вампир делает глубокий порез на собственной шее и припадает ею к холодеющим губам будущего собрата…

      Творец и его творение, словно сообщающиеся сосуды, перегоняют кровь. В одном прибывает, из другого неумолимо убавляется. В этом заключена главная опасность, предвидя которую, редкий вурдалак решается на продолжение рода. Ведь новообращенный также должен вовремя остановиться, не осушив тело родителя… Но он, совершенно неопытный и беспамятный, вгрызается в холодные артерии как пиявка, с каждым глотком становясь все сильнее и безумнее. Как и любой ребенок, порождение упыря не знает меры и слова «достаточно». Оскверненный пребывает во власти той силы, которой не способны управлять мысли. Активно теряющий силы вампир уже не оказывает