Круиз. Илья Румов

внимательно просматривал запись взрыва катера, теперь его уже интересовал не сам процесс взрыва, и на какие части он разлетелся, а то, как выглядела спасательная капсула и как вела себя в процессе падения.

      Капитан, сам того не подозревая, подсказал ему возможное и самое логичное решение этой загадки. Догадка, осенившая генерала, полностью отвечала на все вопросы и точно укладывалась в его представления работы профессионального агента. Если его предположения оправдаются, то впору ставить памятник этому хитрецу, обыгравшего са́мого прожжённого спеца в области логических дуэлей.

      На записи было видно, что капсула летела полностью закрытой, значит, она должна была открыться еще в полете, принимая во внимание версию капитана о её падении с открытой дверью. Теперь генерала интересовали обстоятельства, при которых могла открыться капсула.

      Он жадно наблюдал за полетом остатков катера, но, выйдя из теплового слоя, и пролетев почти всю атмосферу, не достигнув поверхности километров за десять, запись неожиданно закончилась.

      Генерал схватился за коммуникатор.

      – Капитан, почему остановили запись до завершения падения осколков?! В чём причина?

      – Я посчитал, что вести запись падения взорвавшегося корабля полностью не имеет смысла. Как только была рассчитана траектория и место падения, я приказал остановить запись за ненадобностью.

      Сератон отключил коммуникатор. В принципе, капитан был прав, что вдруг прибавило уверенности генералу, осознавшему, наконец, как мыслил агент.

      «Если было так, как я предполагаю, то он просто умница!» – оценил профессионала генерал.

      Исходя из полученных данных и принимая во внимание родившуюся версию произошедших событий, выходило, что опускать руки еще, ой как, рано, – появился шанс вернуть временно утраченный материал. Теперь важно было понять, а точнее просчитать, куда мог деваться так ловко обставивший преследователей агент.

      Игра продолжалась, и генерал был необычайно рад реваншу.

      Глава вторая. Отрыв

      Сознание вернулось. Всё тело ныло, ощущались серьёзные ушибы, но переломов, похоже, избежать удалось.

      Открыв глаза, Ко́лин заметил, что с упавшей рядом ветки, в полуметре от его, за ним внимательно наблюдает какой-то большой синий жук, медленно, как бы в раздумьях, веерообразно шевеля длинными усами.

      С трудом перевернувшись на спину, Колин сделал глубокий вдох. Солнечный свет, наполовину прикрытый густыми кронами деревьев, источник которого находился в зените, больно ударил по глазам.

      «Значит день в самом разгаре», ‒ сделал вывод Колин.

      Он намеренно постарался войти в атмосферу над субтропическими широтами, чтобы не зависеть от резких перепадов температур, свойственных приполярным территориям, и за что сейчас мысленно похвалил себя.

      Итак, на какое-то время ему удалось оторваться от преследования, но, зная генерала Сератона, было очевидно, что это ненадолго. Он четко осознавал,