Назови мне свое имя. София Эдель

отворачиваюсь. Я не знаю, как ему объяснить, что дело не в том, что мы поехали в Европу, а в том, что просьба Майклсона оказалась для него важнее данного мне обещания. Что он даже не спросил меня, согласна ли я на этот неравноценный обмен, а просто поставил перед фактом. Что вместо полноценного отпуска вдвоем он снова будет висеть на телефоне и решать рабочие вопросы. Но я молчу – потому что знаю, что услышу в ответ.

      Музыка и однообразная дорога укачивают, и я сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Просыпаюсь от того, что машина дергается и замедляется. Я открываю глаза и вижу, что мы остановились на обочине. Слышу, как Пол проворачивает ключ в зажигании, но машина не заводится.

      – Что случилось? – спрашиваю я сонно, поворачиваясь к Полу.

      – Машина заглохла, – отвечает он с раздражением.

      После нескольких неудачных попыток становится очевидно, что машина сломалась. Пол звонит в службу проката, а я выхожу на улицу, чтобы немного размяться. После короткого сна я чувствую себя гораздо бодрее. Я потягиваюсь и осматриваюсь. По обе стороны от дороги тянутся бесконечные поля.

      – У них сейчас нет машины на замену, представляешь? – возмущенно говорит Пол, выходя следом. – Ну и сервис. Конечно, чего еще ожидать от Европы. У них головной офис уже закрылся, как тебе такое? Они могут прислать эвакуатор, но его ждать часа три, и тогда нам придется добираться до Мюнхена на такси, а это влетит в копеечку. И Майклсон…

      – И Майклсон будет очень недоволен, – договариваю за него я. – Что ты решил?

      – Они обещали прислать новую машину утром. Я вызвал эвакуатор из ближайшего городка. Придется переночевать там, а завтра ехать в Мюнхен.

      Спустя сорок минут приезжает эвакуатор, и машину увозят. А еще через десять минут подъезжает такси, и мы едем дальше.

      Поля резко сменяются лесом. Дорога из трассы превращается в двухполосную и совсем пустую, деревья почти вплотную подступают к обочине. Я завороженно смотрю на лес – он все гуще, и удивляюсь, когда вижу табличку с названием населенного пункта.

      – Андерленд, – почему-то вслух читаю я.

      – Вы говорите по-немецки? – спрашивает водитель с вежливым интересом.

      – Да… – начинаю я, но тут машина въезжает на пригорок, лес расступается, и передо мной открывается вид на россыпь красных и коричневых черепичных крыш со старой каменной ратушей посередине. Я удивленно замираю, глядя в окно во все глаза, но машина уже съезжает вниз, и городок скрывается за верхушками деревьев.

      В голове всплывает картинка – воспоминание: красочная книжка, которую мама подарила мне, когда я пошла в школу. Я вижу ее так явственно, словно только вчера засыпала с ней в обнимку. На обложке, спиной к читателю, стоит Красная Шапочка, а перед ней раскинулся лес. Тонкая тропинка, петляя, убегает в чащу, маня за собой, но Красная Шапочка будто никак не решится войти, а только зачарованно смотрит на гигантские стволы деревьев, уходящие прямо в небо.

      Эта картинка завораживала меня. Как и вся книжка. Она казалась мне огромной, яркой, невероятной. Я долгое время не выпускала ее из рук, только снова и снова рассматривала