Когда умру, я стану снегом. Есения Светлая

оставив смущенную Людмилу, только начинающую осознавать, насколько ей сейчас повезло.

      Было радостно. На грани счастья. И это придало сил и уверенности, что она справится. Несмотря ни на какие трудности.

      ***

      Снег за окном стал сыпать реже, и если бы не шальные воспоминания, то возможно бы и убаюкал своим равномерным и неторопливым танцем. Луна снова освещала маленький двор, оттого он был виден, как на ладони. Ничего особенного – забор из досок, разросшаяся калина в углу, рядом бочка для сжигания мусора, чуть в стороне от бочки – покосившаяся будка, теперь уже обжитая. Никакого намека на былое проживание в этом доме мужчины или детей. Видимо, ее предшественница была тоже одинока. Не зря же такой маленький дом, в одну комнату. Порой он напоминал клетку, но уютную и теплую. И отчего-то нравился даже больше, чем родная квартира, которую так спешно продала и ведь даже не жалела. Все счастливые воспоминания на самом деле с ней, а там, в той каменной клети, она уже не помнила ничего хорошего. Одни страдания и слезы.

      А хорошее, оно все-таки было…

      10

      В тот же вечер к ней в общежитие заявилась одна из педагогов. Молодая, задорная, улыбчивая. Принесла старую полуторалитровую кастрюльку и ковшик, пластмассовую дорожную кружку, ложку, нож. Дала советы по поводу житья, объяснила, где находится рынок, и у кого можно купить старье. Недорогое, но на первое время ей хватит. Пожелала удачи.

      Словно очнувшись, Люда наконец-то начала осознавать, что ей теперь предстоит не просто справиться, а выжить. Без всего. И денег, которые она стащила у матери на первое время, хватит ли. На что их потратить? На постель? На еду? На тетради?

      В первый раз за долгое – долгое время она, сев на кровать, расплакалась. От отчаяния. Потому что совершенно не понимала, что делать. Поужинала хлебом. На общей кухне накипятила воды в ковше. Ржавой, из-под крана. Очень даже похоже на чай. А потом уснула крепким сном на голом матрасе, прикрывшись тоненьким коротким зеленым покрывалом. Настолько замызганным, что было неприятно прикасаться. Да она и спала одетая, все еще боясь, что кто-то придет ночью…

      В общежитии, по просьбе завуча, нашли комплект постельного белья, выдали. Хотя оно тут было на крайний случай. Но, видимо, у Людки и был такой. Еще комендант притащила сумку, сказала, что собрали всем коллективом. В ней геркулес, маргарин, морковь, картошка, соль. Вари. Учись. Выживай. Постоянно помогать не будут. А с поступлением, если пообещали, то точно вопрос решат.

      Людка экономила. Картошку мыла, варила в кожуре, потом чистила, резала и кидала в геркулесовый суп. В конце добавляла маленькую крупинку маргарина. Суп был противным, отчего-то пах мышами, но с голодухи она съедала его не глядя.

      11

      На рынок сходила и, к счастью, нашла там подработку. Случайно. Пока бродила между овощных рядов, высматривая подпорченные продукты под прилавками, чтобы потом, как все уйдут, их успеть поднять до дворника.

      Заговорила с ней одна из торговок. Тучная, с большими бровями, кривым носом