.

уважительно взглянул на Трезубцева. Ясный ум собеседника и его умение найтись в каждой ситуации вызывали восхищение.

      Профессор встал:

      – У меня встреча с Барштейном. Он сегодня прилетел в Москву готовить экипировку.

      – Конечно, конечно. Мы будем вынуждены тщательно проверить каждого из вашего списка, Владимир Сергеевич. Вы понимаете?

      – Понимаю.

      Они пожали друг другу руки, и профессор вышел. Горин подошёл к дивану и буквально упал на него. «А, чёрт с ним, посплю» – это было последнее, о чём он подумал, закрыв глаза.

      Глава 10

      – Боже мой, это невозможно! Я разговаривала с ней три дня назад, и всё было нормально!

      – К сожалению, это случилось, Магда. Я забрал её из больницы, сейчас она спит.

      Ганс Грасс, депутат бундестага, старый и преданный друг Магдалены Брайтнер, нервно ходил по своей берлинской квартире, ощущая себя полнейшим ничтожеством: единственная женщина, которую он когда-либо любил, доверила ему свою дочь, а он не уследил:

      – Врач сказал, что опасаться нечего. Процесс был вовремя остановлен.

      – Какой процесс, Ганс?! Какой, к чёрту, процесс? Это – психика. В дьявольской гонке за успехом в угоду собственному честолюбию я потеряла контроль над моим ребёнком. Представляешь, что происходило в её голове, если моя девочка подумала, что попрощаться с жизнью это единственный выход?

      Голос Магдалены оставался спокойным, но рука, имей она большую силу, раздавила бы лежащий в ней телефон, как бумажный стаканчик.

      – Я не виню тебя, мой дорогой. Если я не увидела приближающейся грозы в собственной семье, то как мог разглядеть её ты?

      Оба замолчали. Через некоторое время Брайтнер сказала:

      – В общем, так, Ганс, я приняла решение. Высылаю за дочкой своего человека. Постарайся сделать всё возможное, чтобы он смог привезти Катрин ко мне как можно быстрее. Со своей матерью я договорюсь обо всём сама. Представляю, что она пережила.

      – Я ужасно себя чувствую, Магда, ужасно… Конечно, сделаю всё, что в моих силах. И ещё, досье Катрин будет чистой, никакого упоминания о суициде в её биографии не будет.

      – Спасибо, как хорошо всё-таки, что ты есть, – искренне произнесла Магдалена. – Я позвоню завтра, когда у вас будет полдень. Целую.

      – Целую, – глухо ответил Ганс.

      Госпожа Брайтнер, директор самого дорогого в мире реалити-шоу, продолжала стоять неподвижно, сжимая в руке телефон. После падения Берлинской стены Магдалена Брайтнер приехала учиться в Калифорнийский университет в Сан-Диего. Это стало возможным благодаря её победе в конкурсе на лучшее сочинение на тему «Почему я хотел бы получить образование в США», который проводился в родном городе Магды Дрездене под патронатом американского консульства.

      Её стройная, высокая фигура, длинные белокурые волосы, вздёрнутый носик и зелёные пронзительные глаза не оставляли окружающих равнодушными. Каждый мужчина, сталкивающийся с Магдаленой, старался как-то выразить ей своё расположение, чем эта далеко