Квир. Та

пусть и небольшой дистанцией маленького стола.

      Николай, со смешным топорным русским акцентом, заказал сырное ассорти и омлет для двоих, когда Наоми покачав головой показала ему, что никак не может сделать выбор. Она не подняла глаза от меню, когда впервые услышала его голос, но замерла, и было видно, что она больше не рассматривает фотографий блюд. Николай, чтоб выручить ее из мечтательного положения, наклонился к ней и перевернул страницы, показывая на картинку кремеролей и ореховых гипфелей. Наоми кивнула, заливаясь румянцем, и одними губами сказала Николаю «аригато».

      Он снова устроился поудобнее да попросил у официанта зеленый чай и посмотрел на нее, убеждаясь, согласна ли она с его выбором, чтоб заказать к чайнику две чашки. Официант спросил, весь ли это заказ, на что Николай кивнул. Но, когда парень развернулся уходить, Наоми коснулась рукой его локтя, и попросила тарелку с фруктами.

      Она специально не смотрела на Николая, когда говорила это, зная, что может заказывать на двоих. Между ними было такое энергетическое поле вседозволенности и принадлежности, словно они были парой не первые минуты, а годы. Но при этом, она осознавала, что звук ее голоса, так же прогремит громом для него, как и для нее прозвучал его.

      В момент заказа, в ее голове даже выстрелила мысль, что она стоит на сцене, подсвеченная десятками прожекторов, а вокруг сцены огромный темный и переполненный стадион людей. И в его лице, весь этот стадион, ждет каждого ее слова.

      Так и было на самом деле. Но, для него картинка была иной, хотя смысл оставался прежним: он был на зеленом лугу, лежал в мягком клевере, с поднятым к небу лицом, и солнечные лучи спускались к нему ее голосом.

      Они рассказали это друг другу намного позже, в постели, нежась в объятиях и неспеша пытаясь подобрать жесты да скупые слова на английском. И было смешно и романтично, вспоминать их встречу и первые впечатления друг о друге. Даже через годы, когда они вспоминали, как в постели делились первыми ощущениями, между ними по-прежнему была та же энергия, словно они рождены близнецами, разлученными и найденными в мирской суете. Моменты тех первых откровений тоже остались для них незабываемы.

      Всем кажется, что так бывает только в фильмах да в книгах, и что такая абсолютная любовь для избранных. Все думают именно так, и никто не верит, пока не полюбит по-настоящему. Пока сам не глотнет этого чувства.

      Ни Наоми, ни Николай, не ждали в том возрасте такой любви. Они вовсе не стремились откинуть все свои знания о мире и самих себе, да окунуться с головой в мысли к любимому человеку. Да, некогда в будущем, они планировали влюбиться, создать семью и завести детей. Но, навязчивой идеи не было ни у одного из них. Все произошло по иной воле.

      Зато, когда Наоми коснулась рукой локтя официанта, Николай понял, что больше в жизни ему никогда не будет интересно ничего так же, как волнует сейчас желание, чтоб она касалась только его локтя! Смутное чувство внутри щемило и просило выхода. Он еле сдержался, чтоб не выкрикнуть ей, что готов быть ее