Ловушка для богов. Книга 2. Вторжение. Александр Беловец

и говорит не в силах оторвать взгляда от белеющего осколка кости…

      Вот его куда-то тащат по тёмному коридору и ноги безвольно волочатся…

      Вот какой-то худощавый и безликий старичок в пропахшей мазями одежде перевязывает ему раздавленные пальцы, а затем с силой дёргает за запястье поломанной руки. Вспышка боли, крик и снова провал…

      Колин приподнял правую руку и попытался рассмотреть, что с ней, но ничего не увидел. Поднёс к лицу и коснулся щеки. Рука оказалась замотана в какие-то тряпки. Решил пошевелить пальцами, но движение отдалось такой болью, что челюсть скрутило судорогой.

      Через некоторое время, когда боль стала значительно терпимей (или просто он к ней привык) Колин случайно шевельнул пальцами второй руки и новый стон повис в темноте камеры.

      Он отполз к стене, пристроил тело так чтобы не тревожить изувеченные конечности и попытался заснуть. Но пульсирующая боль не дала мозгу отключиться, накатывая, словно море на скалы. Волна за волной… Волна за волной…

      По меркам сержанта прошло немало времени, прежде чем боль, наконец, улетучилась и он смог расслабиться. Сон готов был ворваться в измождённое сознание, когда Колин ощутил, что за ним кто-то наблюдает. Он открыл глаза и от неожиданности едва не вскрикнул. В углу камеры, как раз где была вделана в стену решётка, стоял воин в потускневших доспехах и с пустыми ножнами. Рослый, плечистый, с окладистой бородой и светлыми, почти золотыми волосами. Тот самый призрак, которого он видел у Нижнего озера.

      Загривок заморозило, и тишина зазвенела в ушах. Чтобы окончательно не свихнуться Колин спросил:

      – Ты кто такой?!

      Если это галлюцинация, естественно она не ответит. Но удивительное дело, призрак – а призрак ли? – разомкнул уста и в тишину камеры упали слова:

      – Моё имя Сетт’иллис, иномирец. Но в пределах этого мира я больше известен как Единый…

      Глава вторая

      Скахет вернулся в гостиницу поздно вечером, вымотавшийся, словно весь день разгружал корабль с зерном. Скавеллские оружейники, так же как и сионские оказались весьма осторожными. Пришлось обойти аж четыре кузни, прежде чем у него купили мечи. Как бы то ни было, а в «Кровавый полдень» воин входил с лёгким сердцем, опустевшей сумкой и отяжелевшим кошелём.

      Заказав у стойки еду в комнату, Скахет поднялся в занимаемые «апартаменты» и прямо с порога решил похвастаться удачной сделкой, но Колина на месте не оказалось. После недолгих раздумий воин пришёл к выводу, что сержант мог настолько истосковаться по женской ласке, что, не предупредив, отправился в бордель за углом. Придя к таким умозаключениям, Скахет поужинал и со спокойной душой уснул.

      Но ни на утро, ни в полдень Колин не вернулся, и червячок тревоги прокрался в душу.

      Воин спустился вниз и застал за стойкой хозяина заведения.

      – Уважаемый, ты часом не знаешь, куда запропастился мой друг?

      Черноволосый сумарец зло зыркнул из-под бровей и нехотя бросил:

      – Делать мне больше нечего как