Настоящий британский детектив. Артур Конан Дойл

фигуре, которая распростерлась на дощатом полу, устремив свой равнодушный, невидящий взгляд в полинявший потолок. Это был труп человека лет сорока трех или сорока четырех, среднего роста, широкоплечего, с черными курчавыми волосами и короткой щетинистой бородкой. Его костюм составляли сюртук из плотного сукна, жилетка, светлые брюки и безупречный воротничок с манжетами. Рядом, на полу, валялся начищенный до блеска цилиндр. Руки мертвого, сжатые в кулаки, были раскинуты в стороны, а ноги цеплялись одна за другую, что говорило об отчаянной борьбе со смертью. Его черты исказила гримаса ужаса, смешанного, как мне почудилось, с ненавистью, – такого выражения мне еще ни разу не доводилось наблюдать на человеческом лице. Эта жуткая, злобная мина в сочетании с низким лбом, коротким носом и выступающей нижней челюстью придавала мертвецу бросающееся в глаза сходство с крупной обезьяной, которое еще более усугублялось его неестественной позой. Я видел смерть в разных обличьях, но никогда еще она не казалась мне такой страшной, как в этой темной, прокопченной комнате близ одной из главных магистралей лондонских окраин.

      Лестрейд, как всегда тощий и похожий на хорька, появился на пороге и приветствовал нас с Холмсом.

      – Шумиха подымется изрядная, сэр, – заметил он. – Мне такие дела еще не попадались, а я ведь тертый калач.

      – И никаких зацепок? – спросил Грегсон.

      – Ни единой, – в тон ему отозвался Лестрейд.

      Шерлок Холмс приблизился к телу и, став на колени, внимательно его осмотрел.

      – Вы уверены, что ран нет? – спросил он, указывая на многочисленные пятна и брызги крови вокруг.

      – Абсолютно! – воскликнули оба детектива.

      – Тогда, очевидно, это кровь другого человека – предположительно убийцы, если здесь было совершено убийство. Это напоминает мне обстоятельства смерти Ван Янсена в Утрехте в тридцать четвертом году. Помните это дело, Грегсон?

      – Нет, сэр.

      – Почитайте о нем, не пожалеете. Нет ничего нового под солнцем! Все уже бывало прежде.

      Пока он говорил, его ловкие пальцы так и летали над трупом, ощупывая, надавливая, расстегивая, изучая, тогда как в глазах у него застыло то самое отсутствующее выражение, которое я подмечал раньше. Осмотр был произведен настолько быстро, что посторонний легко мог бы усомниться в его тщательности. Под конец Холмс понюхал губы трупа и мельком взглянул на подошвы его лакированных туфель.

      – Его совсем не перемещали? – спросил он.

      – Разве что самую малость, во время осмотра.

      – Можно отправлять в морг, – сказал Холмс. – Нам он больше не пригодится.

      За дверью уже дожидались четверо полицейских с носилками. По команде Грегсона они вошли в комнату, забрали мертвеца и вынесли за порог. Когда они поднимали тело, что-то вдруг звякнуло, и по полу покатилось колечко. Лестрейд схватил его и вперился в него недоумевающим взором.

      – Тут была женщина! – вскричал он. – Это женское обручальное кольцо.

      Он протянул к нам ладонь с кольцом. Мы подошли ближе и принялись