По ту сторону человечности. Сирота. Татьяна К. Бладвелл

спор, она видела, что участники комиссии как будто ругаются друг с другом. Мужчина с черным глазом что‑то горячо доказывал остальным. Старушка кивала, Валкойн Власович спорил. Женщина справа только прислушивалась, но ничего как будто не говорила. Ожидание казалось Люсе бесконечным. В какой‑то момент совершенно внезапно завеса исчезла и появился звук.

      – Мы с коллегами посовещались, проголосовали, и, к сожалению, вы не приняты. Очень жаль. Приходите в следующем году, когда освоите практику. И найдите себе гримуар.

      Люся не могла ни заплакать, ни что‑то сказать. Она только кивнула и покорно вышла. В середине второй половины шатра остановилась, и подумала, куда ей идти теперь и что делать. Точно не возвращаться в приют. Вдруг залетела ужасная мысль, что можно спрыгнуть с утеса в море и умереть, но она отогнала её от себя. На лавочках сидели новые дети, ждущие своей очереди. Люся уже двинулась к выходу, когда услышала возглас:

      – Цесси?

      Девочка медленно обернулась. Руки похолодели от чего‑то, а в груди возник огромный холодный шар. Она увидела, что на неё смотрит тот самый мужчина с глазами разного цвета. Он был высок, строен и с красивыми тонкими кистями рук. Черная рубашка вышита серебром. Мужчина был взволнован и пристально смотрел в лицо Люси. Девочка замерла, как перед хищным зверем.

      – Князь Иван Иванович Рутвенов, – мужчина склонил голову в полупоклоне.

      – Я – Люся Иванова, ваша светлость.

      Девочка вежливо присела с поклоном, как её учили на уроках этикета.

      – Ты уверена? У тебя нет другого имени? Где ты живёшь?

      – Я из приюта «Луч солнца».

      При этих словах выражение лица князя изменилось с взволнованного на какое‑то злое. Люся испугалась и, глядя в пол, добавила:

      – Настоящего имени у меня нет. Это дали в приюте.

      – Я должен принимать вступительные. Ещё час. Подожди меня здесь, никуда не уходи, обещаешь?

      – Да, ваша светлость, – Люся и не думала противоречить князю.

      Она покорно села на лавку, а мужчина исчез за портьерой.

      Люся сидела, почти не двигаясь, и в её голове колоколом отдавалось имя Цесси. Ей казалось, что вот‑вот всё вспомнит, кто она на самом деле. Ей грезилось, что слово «Цесси» повторяется на разные голоса у неё в памяти – мужские, женские, старческие. Это её имя, наверное! Она так погрузилась в свои мысли, что не сразу сообразила, что происходит, когда чья‑то рука её грубо схватила за шиворот и потащила к выходу из шатра.

      – Мелкая дрянь! Сбежала! Мы тут мечемся, её ищем, а она сидит! – шипела Люсе на ухо распорядительница.

      – Мне сказали ждать!

      Она пыталась вырваться, но женщина держала её крепко.

      – Прекрати нести чепуху, кому ты нужна? Сейчас же отправишься в кабинет директора. Он решит, как тебя наказать.

      Девочка сжалась, и слезы катились из глаз, пока её тащили по улице обратно в приют.

      Глава 3

      Люся стояла в центре кабинета директора, ощущая свою беспомощность и уязвимость.