Времена года. Рита Гетман

его доза пока превышает норму, однако над устранением этого недочета команда исследователей уже работает.

      Поднес устройство к губам. Все дело в программном обеспечении. Наше летоисчисление – не более чем условность, удобная система координат, информация о которой и заложена внутри этой машины. В противном случае устройство бы не поняло, что значит «тысяча девятьсот шестьдесят пятый год, двадцатый век нашей эры». Произнес это вслух.

      Они даже не догадаются о том, что произошло на самом деле. В конце концов, все легко свести к провалу испытания. Меня объявят погибшим. Сомневаюсь, что когда-нибудь меня найдут, даже если создадут еще одну модель и отправятся на мои поиски.

      Я почувствовал сильный жар. Будто превратился в раскаленную лаву. Я бы хотел сказать, что все длилось недолго, но, возможно с тех пор, как я стоял в том зале, полном военных и их прислуги, прошла вечность.

      «Я слишком увлекся временем, и не подумал о пространстве».

      Куда я попаду? Я подумал о том зеленом поле, что видел во сне. Если это место существует, то я хочу оказаться там.

      4

      Казалось, мое тело перемололи, добавили к получившейся массе холодной воды, замешали, а потом выпекли заново. Я не смог устоять на ногах и упал.

      Меня стошнило. Наверное, я просидел на корточках несколько минут.

      Как глупо пытаться измерить время!

      К неимоверной физической усталости примешивалось и чувство, близкое к эйфории: у меня получилось, я справился, я сбежал!

      Я поднялся, отряхнул ноги, зачем-то потрогал свое лицо, будто хотел удостовериться, на месте ли оно, и зашагал куда-то в сторону. Здесь, где я оказался, была ночь. Я задрал голову кверху и принялся рассматривать звезды.

      – Небо такое же. Оно всегда было одинаковым. Так странно, – заметил я вслух.

      Я шел по маленькой тропинке, не понимая, где я и куда бреду. Что это за город, и что это за страна?

      Вокруг были деревья. Они ровными рядами располагались вдоль этой тропинки. Мне на мгновение показалось, будто я услышал шум. Я решил, что пойду на него.

      Никаких мыслей. Только одно: понять, где я сейчас нахожусь. Остальное представлялось неважным. Я был уверен, что перенесся именно в те годы, значение которых я задал устройству, мысленно нареченному мной «клевером». Не знаю, почему так. В отчетах оно всегда фигурировало под цифровым кодом, а мне это претило: моя машина заслуживала имя.

      Пусть мне и будет тяжело, в любом случае, назад я не вернусь. Неожиданно для самого себя я вышел на дорогу, ярко освещенную фонарями. Я внимательно посмотрел на них. Шел дальше, разглядывал дома.

      Навстречу мне быстро двигался человек. У меня не было иного выбора, кроме как окликнуть его, не имея, впрочем, надежды, что меня поймут.

      – Простите! Вы не могли бы сказать, какой сейчас год и где я нахожусь? – ровным голосом произнес я.

      Мужчина резко остановился.

      – Это ты мне? – ответил он и, к моему счастью, он говорил на английском языке.

      «Прекрасно: