Ангелы играют рок. Алиса Русинова

и учиться жить с ними у меня нет никакого желания. Так что пока отчим готов затыкать деньгами и эту брешь, я довольна.

      Девушки снова погрузились в молчание. Каждая думала о своём. Дана вспомнила, что точно такие же слова при разводе сказал отец: «Поверь, так лучше для всех, Ди». Тогда эти слова взбесили её: нет, лучше для всех, кроме неё! Отъезд мамы выглядел как предательство. Однако сейчас Дана наконец задумалась – а смогла бы она жить в доме с чужим человеком и с некогда родным, который тоже постепенно отдаляется от тебя? Ответа на этот вопрос Дана пока не нашла.

      – А где твой настоящий отец? – осторожно спросила она Марту.

      – Я никогда его не видела, – отозвалась та, – во Фресно, наверное: мы жили там до переезда в ЭлЭй. Жуткая дыра, я тебе скажу.

      Марта полезла в боковой карман рюкзака и извлекла оттуда пачку сигарет. Похоже, вопросы Даны повернули её настроение на лирический лад. Она прикурила и продолжила:

      – Когда мы только переехали, я всё ходила по городу и не могла поверить, что это правда: я теперь живу там, куда многие мечтают хотя бы ненадолго приехать. У меня есть дом, представь себе, с бассейном! Однажды я вышла из дома и увидела, как Джулия Робертс идёт по соседней улице! Это было как во сне. – Марта сделала глубокую затяжку. – А потом меня отдали в школу-пансионат с возможностью посещать родителей в каникулы.

      Дана сама не заметила, в какой момент её внимание, сосредоточенное до этого на мерцающих внизу огнях, полностью переключилось на Марту. Девушка обнаружила себя сидящей лицом к своей собеседнице и ловящей каждое её слово.

      – Нет, я ничего не имею против школ закрытого типа, – продолжала её новая подруга. – Просто это было так, как будто… – она чуть замешкалась, подбирая сравнение, – как будто тебе принесли самую большую и лучшую игрушку на день рождения, а на следующий день её отобрали и заперли в шкафу. По крайней мере, в одиннадцать мне казалось именно так. Это и вылилось в мой первый побег. И во все последующие.

      Марта вытянула ноги и с улыбкой повернула голову к сидящей в прежней позе Дане:

      – Знаешь, за что я люблю это место?

      Дана покачала головой.

      – За состояние невесомости. Поэтому я всегда прихожу сюда ночью. Проблем вчерашнего дня уже нет, а проблемы дня завтрашнего ещё не наступили. Ты можешь делать всё что угодно, пока не наступит завтра. И говорить тоже можешь всё что угодно и кому угодно.

      – У меня в Альбукерке тоже было такое место, – проговорила Дана, снова поворачиваясь лицом к городу, – я приходила туда, когда мне нужно было что-то обдумать.

      – Что ж, теперь можешь приходить сюда. – Марта тихонько засмеялась и ударила пятернёй о землю:

      – Официально делюсь с тобой своим местом для размышлений!

      – О, я польщена! – улыбнулась в ответ её собеседница. – И кстати, я уже несколько часов совсем не думаю о Лее!

      – Я же говорила, что излечу тебя, – подмигнула Марта. – Завтра поедем смотреть, как собаки катаются на досках для сёрфинга.

      – Что?

      – Собаки-сёрферы.