По краю мечты. Ольга Викторовна Иванчикова

на неё.

      – Ну почему в собачьем? Просто в раю. Я думаю, все невинные души попадают в рай, и не важно человек это или собака.

      «Господи, что она несёт? Что это за чудное чудо? Где она вообще росла?» – пронеслось в голове Двейна.

      – А ну, если так… – неуверенно ответил он, боясь обидеть девушку.

      – Сейчас Вам очень больно, но Он, – она подняла палец вверх, – ничего не делает просто так. Забрав одно, Он обязательно пошлёт Вам что-то очень хорошее.

      – Уж не на себя ли ты намекаешь? – еле заметно улыбнулся Вей.

      Девушка мгновенно вспыхнула, быстро убрала руку и еле слышно ответила:

      – Не думаю…, по-моему, я большой мешок проблем, который свалился на Вашу голову.

      – Ну будем считать, что я тоже сегодня, посочувствовал.

      У Эбби покраснели даже уши, и она смущенно опустила глаза.

      – Спасибо.

      Девушка с удивлением посмотрела на него.

      – Спасибо, за то, что я не остался один сегодня ночью.

      – Вы живёте один? – спросила Эбби, неуклюже подхватывая сползающее на пол одеяло.

      Двейн встал, снял с вешалки камзол и кинул его на пол. Лег на него и еле заметно улыбаясь, ответил:

      – Нет. Утром придёт моя жена.

      Глаза девушки округлились, и она в изумлении приоткрыла рот.

      «Откуда только взялся этот ребёнок? Разве можно быть такой… такой доверчивой, что ли?» – Вей устало закрыл глаза, а девушка так и стояла, закутанная в одеяло посередине комнаты.

      – Да ложись ты уже спать. Один я живу, один, – простонал Двейн, но тут же вздрогнул от неожиданности, когда его руки коснулось что-то холодное. Двейн распахнул глаза и с изумлением уставился на нож, который ему протягивала Эбби.

      – Возьмите.

      – Зачем? – обалдел парень.

      – Ну это Ваш. Я его под подушку спрятала, когда Вы выходили. Ну… я боялась, что Вы поверили, что я… ну этим, и захотите ночью воспользоваться…

      – А сейчас, опасений уже нет, – неожиданного для самого себя выпалил парень и тут же густо покраснел.

      Краснеть дальше, Эбби было уже некуда.

      – Человек, способный так плакать по собаке, не может осознанно причинить вред другому человеку, – еле слышно выдохнула девушка, а затем сунула нож в руку растерянному парню, развернулась и быстро метнулась на кровать, укрывшись с головой.

      Взволнованный и не ожидавший таких слов Двейн замер, а затем снова неожиданно для себя пробормотал:

      – Пожалуй, я положу этот нож себе под подушку, а то вдруг теперь ты, захочешь ночью воспользоваться, – и снова густо покраснел. Ему показалось, или кто-то тихо захихикал из-под одеяла?

      Двейн ещё долго лежал с открытыми глазами. Сон не шёл. Он растерялся и был сбит с толку. Впервые он так вёл себя, был открыт и свободен, даже шутил. В душе разлилось какое-то непривычное тепло. Кто бы мог подумать, что простое участие и нормальное человеческое общение поднимут в его душе что-то такое, чего он сам никогда раньше не чувствовал в себе, всколыхнёт в уставшем от одиночества сердце надежду. «Так, стоп, стоп. Нужно остановиться и не придумывать