Врата Бога. Под сенью Ашшура. Вадим Барташ

тенью и деликатно откашлялся:

      – Государь, извини… Встречи с тобой ждёт халдей Набуэль. Он только что прибыл во дворец.

      Ашшурбанапал хотел сказать, чтобы князь подождал, но лидийка засобиралась к себе, и Великий царь её остановил:

      – Подожди-ка, не уходи! – Ашшурбанапал кое-что задумал.

      – Я не хочу тебе мешать.

      – Ты мне не можешь помешать, дорогая. Кстати, мне кажется, что тебе будет любопытно посмотреть на этого халдейского князя. И знаешь почему?

      – Поясни, государь?– Аматтея ещё не поняла того, что же задумал Ашшурбанапал.

      – Да потому, что этот князь прекрасно поёт,– ответил ей Великий царь, – и, как мне передают, он обожает исполнять песни, написанные именно на твои стихи. Он знает их все! И даже на некоторые он уже написал мелодии!

      Ашшурбанапал распорядился, чтобы предполагаемого нового наместника Приморья пропустили.

      Вскоре Красавчик появился в покоях Великого царя.

      Халдей учтиво приветствовал Ашшурбанапала и только искоса взглянул на лидийку.

      Ашшурбанапал благосклонно принял приветствие нового назначенца и, чтобы порадовать свою фаворитку, задал ему совершенно неожиданный в данном случае вопрос:

      – Ты, говорят, многосторонне талантлив, князь?

      Красавчик учтиво приложил ладонь к груди.

      – Да, так говорят, государь. Я не буду это оспаривать.

      – А ещё говорят,– продолжил Ашшурбанапал, – что ты с самой юности увлекаешься поэзией?

      – О, да, государь. Это моё увлечение очень давнее!

      – И ты знаешь хорошо поэзию…

      – Буду не скромен, но это я могу тоже подтвердить! Это так. Многие стихи я декламирую наизусть!

      – Это похвально! А тогда скажи-ка мне: кто на сегодняшний день лучший из поэтов в Ассирии? Или кто тебе больше всего нравится?

      – Я бы выделил одно имя, но это, государь, не ассириец!

      И халдей вновь приложил ладонь к груди и поклонился.

      Красавец был обходителен и чрезвычайно учтив, всё-таки надо ему отдать должное, но не смотря на молодость он умел преподнести себя и нравился, причём всем, а не только матронам или незамужним молодкам.

      Ашшурбанапал намеренно повторил свой вопрос:

      – Так всё же скажи, кого ты сейчас выделяешь среди нынешних поэтов, князь? Всем же известно, что ты прекрасно поёшь и являешься тонким ценителем поэзии. Твоим талантом люди восторгаются не зря. И все признают твой вкус! Он у тебя отменный! Что есть, то есть…

      – Государь, если это тебя так заинтересовало, то скажу, что я для себя совсем недавно открыл одно имя… а точнее открыл одного поэта, но это не мужчина.

      – А кто же? – деланно удивился Ашшурбанапал.

      – Это- поэтесса. Её стихи созвучны с моей душой! И зовут её…

      – Так как её зовут? Если это не ассирийка, то, наверное, гречанка? И-или ещё кто-то? Ну… говори же, как зовут её?!– стал нетерпелив Ашшурбанапал.

      – Зовут её Аматтеей, государь.

      Ашшурбанапал лукаво и одновременно торжествующе покосился на лидийку, которая уже более пристально взглянула