Мой стокгольмский синдром. Бекки Чейз

и он вытянулся по стойке «смирно». Я завертела головой в поисках причины страха, но не увидела никого, кроме качка в камуфляжных штанах и майке, с ленцой приближающегося к нам. Он шел медленно и вальяжно, как сытый лев в прайде. На самом деле со львом я ему польстила – роскошной гривой он похвастаться не мог, лишь простой стрижкой в стиле американских военных, зато у него имелись оригинальные выбритые полоски на висках, плавно переходящие в татуировки на шее. Стильно. В его походке чувствовалось что‑то завораживающее и опасное, несмотря на показную расслабленность. Когда я разглядела его глаза, мне стало не по себе: бесцветные и безжизненные, они казались линзами, глазами инопланетного монстра, хищника, кого угодно, но только не человека. Светись они в темноте, я бы так не нервничала.

      – Почему игрок вне периметра?

      Голос незнакомца оказался еще более зловещим, чем взгляд. Низкий, с хрипотцой, он пробирал до мурашек. Судорожно сглотнув, я попятилась в барак. Почему нас так серьезно охраняют? Допустим, действительно нельзя подглядывать за подготовкой, но оружие‑то зачем? Мы словно… заключенные.

      Никто, кроме меня, не чувствовал себя пленником. Народ радовался жизни, попивая пиво из привезенных с собой запасов или обжимаясь в уголке. Последнее относилось к Диего и его светловолосой пассии, которую он с придыханием называл «Снеджана». Мексиканцы играли в карты, студент с дредами курил травку, а нигерийцы сгрудились в плотное кольцо вокруг самого старшего и что‑то весело обсуждали. Русские тоже держались обособленно, лишь самый младший из них все‑таки подошел ко мне, не обращая внимания на окрик отца: «Ну, куда тебя черти понесли?»

      – Привет, я Леша, – он застенчиво протянул руку. – А тебя правда зовут Селина?

      Пришлось еще раз объяснять путаницу с именем и фамилией. Леша в ответ рассказал о себе – он решил участвовать в шоу, чтобы подтянуть английский, но пока практиковаться не получалось. Я пообещала помочь. Мы перекидывались дежурными фразами и обсуждали общие темы, когда мимо прошмыгнула Снежана, прикрывая рукой декольте. Проследив за ней взглядом, мы обнаружили, что украинке удалось нарушить правила: она осторожно достала из бюстгальтера мобильный телефон.

      – Удобное место, – усмехнулась я, а Леша зарделся.

      Изучив экран, Снежана смачно выругалась.

      – Нет сети, – пояснила она, пряча сотовый. – Уроды. А ведь обещали, что будет вай‑фай.

      – Опасаются, что кто‑нибудь сольет информацию до начала шоу, – предположил Леша.

      – Скорее боятся, что мы расскажем, в каком свинарнике нас держат.

      Немного побродив по бараку, но так и не поймав сигнал, Снежана смирилась с мыслью, что выложить в соцсети фото нового парня у нее не получится, и снова ушла целоваться с Диего. На улице стемнело, мы с Лешей пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись каждый к своей кровати. Я долго не могла заснуть, отмахиваясь от комаров, и задремала, только с головой укрывшись одеялом.

      Утром