Марийский простор. Михаил Быстров

взгляда понял что это такое, но разум отказывался понимать.

      – Их же не было двести лет.

      – Двести тридцать. Но они не могут нарушить закон Бога!

      – Спокойно, Флая, мы ещё не знаем, зачем они летят.

      Он огляделся. Молодёжь быстро расходилась с поля. Страха заметно не было, но инстинкты требовали быть осторожным при всём непонятном. Потянулись по домам и люди с торговых рядов – всё непонятное требовало быть ближе к дому и оружию.

      – Флая уходи.

      – Нет, я тебя не оставлю.

      – Ты теряешь время. Уходим вместе.

      Но время они уже потеряли. Чтобы уйти в селение, надо было пересечь поле, но три дракона уже плавно планировали к Священному дереву, растущему посредине. На переднем выпрямилась фигура человека. А последний дракон, заметив недалеко двух домашних оленей, оглушил их мощным ударом ультразвука, спланировал туда, и послышался хруст костей. Второй тоже поспешил к нему, и только третий лежал не шевелясь, хотя и наблюдал за своим отродьем. Человек не торопясь слез с него, подошёл к Священному дереву и повесил на видное место две чёрные метки, потом подумал, огляделся, и добавил две ораньжевые.

      – Не шевелись, они нас не видят.

      – Может присядем.

      – Не знаю какое у них зрение, могут движение заметить.

      – Глазами видят они плохо, но ультразвук и тепловое не обманешь.

      – Может мы их не интересуем?

      – Может быть.

      Человек вернулся к дракону, потрепал по шее, что – то сказал, и дракон заторопился на пиршество. Ещё раз оглядевшись, чужак прошёл к печам, взял несколько ещё не сгоревших блинов, крынку с квасом и присел на камень трапезничать. Вдруг он заметил нашу парочку, поперхнулся от неожиданности, закашлялся, некоторое время глазел удивлённо, поднялся, продолжая жевать направился к ним. На одном глазу у него была повязка («значит из народа циклопов, или аримасков» – отметил Барс), на груди вышит череп и кости (знак памяти о предках), из оружия только лук и колчан со стрелами, да средних размеров нож на поясе, но вся спина сплошной щит, скорее всего плетёный из птичьих перьев.

      – Привет. А вы чего не убежали, такие смелые?

      – Просто не успели, поздно заметили.

      – Да и интересно стало – что за гости к нам такие неожиданные. К тому же, что нам через медальоны общаться, скажите, что вам надо, а мы передадим старейшинам.

      Гость оценивающе осмотрел Флаю, взглянул в глаза Барса.

      – Давно вместе?

      – Да, – Флая спешила опередить друга. – Уже спим вместе, и ребёночка ношу.

      – А чего одета по – праздничному?

      – Так это, вроде бы, не запрещается.

      – А Отце- жрец не говорил тебе, что врать старшим нехорошо. Из рода Солониев, значит. Давно мы от вас подарков не получали.

      Он поднял повязку с глаза, достал чёрную метку.

      – Личная метка, для тебя, но родовая, если тебя заменит такая же, или ещё лучше, то я согласен. Если нет – будь готова через пару дней. Да не вздумай разные шуточки придумывать, дороже обойдётся, о Роде думай, не о себе.

      Барс встал