Алмазный фонд Политбюро. Юрий Гайдук

за неурочный визит, – постарался быть предельно вежливым Самарин, – но это вас беспокоит человек, которого вы не знаете. Самарин… Аскольд Владимирович.

      Неизвестно, что более всего произвело впечатление на стоявшую за дверью женщину, его «старорежимные» слова, которые в феврале девятнадцатого года редко от кого можно было услышать, то ли столь же редкое имя – Аскольд, что сразу же указывало на принадлежность к дворянскому роду, однако за дверью громыхнул металлический засов, и в полутемном проеме застыла молодая женщина, стать которой не могло скрыть даже наброшенное на плечи пальто. Судя по всему, вдова, о которой говорил Обухов.

      – Простите, – снял шляпу Самарин, – но я бы хотел видеть господина Менделя.

      Начало разговора он обдумал заранее и, кажется, не ошибся в прогнозах.

      – Моисея? – Вдова была явно удивлена просьбой незнакомца. – Но это невозможно.

      – Почему? Он в отъезде? – продолжал свою игру Самарин.

      – Если бы в отъезде, – вздохнула женщина, и в ее глазах застыла тоскующая печаль. – Думаю, вы уже никогда не сможете его увидеть.

      – Я… я не понимаю вас. Он что, эмигрировал?

      Лицо вдовы скривилось, и она негромко произнесла:

      – Его убили.

      – Как… как убили? – удивлению Самарина, казалось, не было предела. – Когда? Кто?

      – Еще в прошлом году … бандиты.

      – Вот уж чего не ожидал, так не ожидал. – Самарин склонил голову в знак скорби и, все так же продолжая держать шляпу в руках, поинтересовался: – Простите, а вы кем ему будете?

      – Жена. Точнее говоря, вдова. – Судя по тому, что из ее глаз исчезла тоскующая печаль, она уже свыклась с гибелью мужа и, пожалуй, стала привыкать к положению вдовы. И подтверждением тому было то, с каким интересом она бросила чисто женский взгляд на прилично одетого незнакомца. – Простите, ваше имя-отчество?..

      – Аскольд Владимирович.

      – Да, конечно, Аскольд Владимирович, – улыбнулась вдова, – а вы-то с каким вопросом пришли?

      – По поручению Горького, – соврал Самарин. – Но, видимо, не судьба.

      – Кого, кого?.. – удивлению вдовы, казалось, не было конца.

      – Горького, Алексея Максимовича, – как о чем-то само собой разумеющемся пояснил Самарин. – Но в данном случае я его представляю не как писателя Максима Горького, а как председателя Оценочно-антикварной комиссии, которая была создана по Декрету, подписанному лично товарищем Лениным.

      Вдова недоверчиво смотрела на незнакомца.

      – И что, у вас действительно есть документ, подтверждающий все то, что вы сказали?

      – Иначе бы я не пришел к вам, – пожал плечами Самарин и достал из кармана мандат, подписанный Горьким. – Вот, пожалуйста.

      Все так же недоверчиво вдова Менделя изучила мандат, подтверждающий права «товарища Самарина» «на проведение следственных и оперативных работ в правовых рамках Оценочно-антикварной комиссии», и уже с откровенным любопытством в глазах уставилась на гостя.

      – Чего ж мы тогда на пороге стоим? Проходите, пожалуйста. Может, и я смогу вам чем-нибудь