Назад в Эрдберрот. Евгения Высоковская

я смогла разглядеть некоторые заголовки, хотя прочесть их не представлялось возможности: они были на немецком языке.

      Я водила глазами от заголовка к заголовку, лаская взор немецкими сочетаниями букв и пытаясь проговорить их про себя. Я слышала, что большинству немецкий язык не нравится, но лично мне он кажется не просто красивым, а даже с примесью эротики что ли. И это не из-за всем известных немецких фильмов, вы не подумайте.

      И вдруг меня словно током ударило, потому что я зацепилась взглядом за знакомое слово. Знакомое не потому, что я пыталась когда-то изучать немецкий самостоятельно. А потому, что оно писалось следующим образом: Erdbeerrot. Было оно, разумеется, в определенном контексте, и остальные слова заголовка я не поняла и не запомнила. А вот Эрдберрот… Как это может быть? Это же случайный набор букв на клавиатуре. Это же совместное творчество «Нинки и Кота». Почему оно тут, в немецкой газете?

      Я вертела мысли на эту тему в голове то так, то эдак, пытаясь вспомнить, где же еще я слышала или видела это слово. Оно даже в самом начале показалось мне знакомым. Еще когда мы его с котом придумали. Постепенно я все-таки отвлеклась: мужчина с иностранной газетой вышел где-то посередине моего пути, и немецкие слова уже не маячили перед глазами. И только когда уже выходила из вагона на своей станции, я неожиданно вспомнила, откуда знаю это слово.

      У «Tanzwut» есть же такая песня! «Erdbeerrot», так и называется. Прибежав на работу, я первым же делом стала искать перевод, и оказалось, что пресловутое слово, которое так мне запало в душу, можно сказать, даже не переводится дословно. Что-то вроде землянично-красный. А мне так напоминало название сказочного города!.. Но почему бы и нет? Была же сказка про Изумрудный город? Почему бы не быть Землянично-красному?

      * * *

      И с меня, словно память сна,

      ручьем стекает бред.

      А.Григорян

      Я поднялась по лестнице на второй этаж и, подойдя к квартире, полезла в карман джинсов за ключами. Странное ощущение: пальцы никак не могли попасть в карман. Потом я поняла, что они даже не могли его нащупать. Я опустила взгляд на свои ноги.

      – Ничего не понимаю, – буркнула я сама себе. Я выходила из дому в других джинсах. Обычных прямых голубых джинсах со стандартными карманами. Я брала с собой рюкзак, но ключи не стала туда прятать, дольше искать. Очень хорошо помню, что сунула ключи в правый карман и пошла в магазин. Сейчас на мне были старые иссиня-фиолетовые джинсы-клеш без карманов. Да я их не надевала уже лет сто, даже где лежат они, не помню!

      Стала проверять карманы рюкзака, и там ключей тоже не оказалось. Ну что за бред-то? Я перетряхнула дважды рюкзак, но ключи не нашла. Между тем мне очень захотелось пить. Сразу резко и сильно, причем настолько, что вот если срочно не сделаю глоток, умру от жажды. В горле пересохло и зажгло. Ну, да я ж ходила в магазин и купила в числе прочего холодный чай. Спасение!

      Пакета с покупками почему-то не оказалось. И я вдруг поняла, что когда поднималась по лестнице, руки точно были пустыми.