Межлуние. Леонид Воронар

чего больше в ее интонации, – печальной усталости, холодного презрения или угасающей ярости.

      Накинув на стонущую Маргариту простыню, Эмира наклонилась к ее губам и вслушалась в обрывки фраз и отдельно произнесенные слова. Большую часть, казавшуюся бредом, что было недалеко от истины, она не смогла разобрать, и все же кое-что оказалось для леди неожиданным и даже удивительным.

      Закончив одно дело, Эмира перешла к следующему. Выйдя к ожидавшим ее снаружи, она успокоила собравшихся:

      – Выживет.

      Вперед вышел старший конюх.

      – Госпожа, я не знаю, что на меня нашло…

      – Вот как?

      Эмира жестом подозвала кухарку, и та наклонила кувшин с водой, поливая госпоже на ладони.

      – Я чуть с ума не сошел, когда увидел Лидию!

      – Продолжай, – сохраняя спокойствие, разрешила леди и приблизилась к Марко, вытирая руки об услужливо поданное полотенце.

      Только тонкая линия сжатых губ и взгляд из-под сдвинутых бровей выдавали бушующий в ней гнев.

      – Если с ней что-нибудь случится, то кто возьмет ее замуж?

      Конюх обнимал заплаканную дочь, трусливо прятавшую взгляд.

      – Ах, вот ты о чем.

      Не поворачивая головы, леди указала на окна кухни.

      – Такого ожога я давно не видела. Если тебе интересно, то у девочки уже слезла кожа.

      Марко молчал, и Эмира продолжила с плохо скрываемым презрением:

      – Вы сами выбрали свою судьбу. Собирайте вещи. Теперь у вас с дочерью будет новая работа.

      Чтобы не имела в виду леди, это прозвучало достаточно зловеще.

      – Не стоим, всем заняться делом, – напомнила собравшимся Эмира Трейн.

      Она похлопала по шее уже расседланную лошадь.

      – Прикажете привести Слипэра? – осторожно уточнил помощник конюха.

      Леди отрешенно посмотрела куда-то за плечо мужчины.

      – Нет, я переночую здесь. Постой, – спохватилась леди. На всякий случай: возьми лопату и выкопай яму.

      Мужчина не сразу понял, о чем идет речь, но нашел красноречивый ответ в ее глазах.

      Порывистый ветер, бесстрастный предвестник скорой бури и неизбежных перемен, беспощадно трепал полы черной сутаны, подгоняя разъяренные зеленоватые волны, стремительно набегающие на берег и захлестывающие колени Торе, вошедшего в воду. За его спиной они с шумом разбивались о бритвенно-острые края заросших устрицами валунов, покрывая сетью пены и выброшенными водорослями мелкий ракушечник. Теплое море приятно омывало ноющие от усталости ноги, щекоча кожу босых ступней взбаламученным песком, и каким-то образом связывало с родным берегом, принося с прибоем воспоминания о доме. Клирик не обращал внимания на намокающую одежду и только с прищуром всматривался в даль, выискивая горизонт. Где-то там он видел свою бурную молодость и не менее яркую юность. Сильные эмоции обычно не оставляли следов на лице архиагента, привыкшего носить профессиональную маску безразличия, однако сейчас по его губам скользила грустная улыбка, не сочетающаяся с бесконечной болью во взгляде.

      – Вас