Под властью паука. Роман. А. С. Кузнецов

твоё настроение?

      – Всё бы ничего, если бы не эта грёбаная жизнь! – иронично, отвечаю я.

      – Не говори так, милый, всё хорошо. Мы сегодня увидимся? – спрашивает Салли и нежно целует меня в щеку.

      – Как и договаривались, в семь вечера, – отвечаю я.

      – Да, отлично, буду с нетерпением ждать конца рабочего дня. Я побежала, а то Стортман лишний раз будет ворчать.

      – Окей, до вечера, мне тоже надо бежать.

      Мы расходимся. Я достаю листок с адресами и выбираю первый финиш. Так-так, пусть он будет здесь, смотрю на Гринстрит, одновременно продумываю маршрут. Затем запрыгиваю на своего «коня» и вдоль тротуаров и городских улочек еду по адресу.

      Желтые, синие, красные, но чаще всего черные авто проносятся мимо. Непрерывный поток машин приводит в движение город. Рой металла заглушает все природные звуки: воды, деревьев, птиц в конце концов. Нью-Йорк в моей голове превращается в большущий организм, где как кровяные клетки в теле – это машины! Они едут по бетонным венам от одних органов к другим. Из дома на работу, с работы домой. Круговорот. И вот инфаркт на вене под названием «40-ая улица», ведущей к зданию федерального суда, здесь образовался тромб, иначе говоря – автомобильная пробка. Я спокойно проезжаю мимо, оглядываясь на участников движения – дикое любопытство. А в чём же причина? И через минут всё становится понятно, как всегда кто-то хотел стать быстрее потока, обособиться. И теперь своеобразная обособленность черного «Шевроле» отлично отпечаталась на заднем бампере белого «Форда». Если кто-то из вас вдруг подумает, что мой «конь» не участник этого организма, то вы глубоко ошибаетесь. Я каждый раз, двигаясь по этим венам, того и гляди, норовлю стать «3-D» картинкой на асфальте, хотя, смотря с чем повстречаться, а то можно и вообще в «2-D» превратить свое тело, в случае условного поцелуя с каким-нибудь лихим, здоровенным джипом или грузовиком.

      Я подхожу к дому, в котором находится квартира, куда мне надо доставить посылку. Звоню по домофону.

      Отвечает какой-то сопляк: – Кто там?

      – Это квартира Андерсенов? – спрашиваю.

      – Да, а кто это?

      – Это? Это почта, скажи папе, что пришло письмо.

      – Папы нету, он на работе.

      – Тогда, маме, или кому-нибудь из взрослых.

      – Поднимайтесь! Седьмой этаж… – внезапно говорит женский голос.

      Пикающий звук и дверь открыта. Вхожу и поднимаюсь на нужный этаж. Квартира шестьдесят три, стучусь. Дверь открывает стройная, хорошо одетая женщина, блондинка, лет тридцати пяти. Я отдаю ей письмо. Она расписывается за получение и благодарит меня. Чаевыми такие балуют редко, особенно если ты их должно не оценишь или не пошутишь, а я на эти вещи не мастак.

      Первая контрольная точка, и я отправляюсь дальше. Конечно, сохраниться здесь нельзя, такова жизнь, но условно для себя мы постоянно устанавливаем какие-то промежуточные результаты (можно сказать, условные чекпоинты),