Уральская бытовая утварь и посуда XVIII века. Глеб Пудов

Они использовали в то время в основном привозную медь (из Швеции), крупных медедобывающих центров в стране еще не существовало.

      Необходимо отметить, что определяющую роль в развитии ремесел Москвы, в т.ч. и медного, играло правительство. Оно вызывало ремесленников из других городов, приглашало иностранных специалистов, обеспечивало вызванных мастеров и их семьи жильем и средствами на пребывание в Москве, предоставляло им многочисленные льготы, следило за процессом обучения учеников медному делу.

      Институт ученичества в Москве XVII века представляется важным средством распространения по всей стране не только навыков производства медных изделий, но и столичных форм и орнаментов. Обучение молодых людей проходило не только по жилым записям у рядовых медников и мастеров Оружейной палаты124, но и при отсутствии их [жилая запись – письменная фиксация условий, на которых проходило обучение – Г.П.]. Жители различных городов и деревень приходили в столицу, обучались там навыкам медного дела, и уходили на родину. Тем самым происходило распространение по всей России полученных знаний. По окончании обучения по жилым записям мастер был обязан выдать ученику не только снасти [инструменты – Г.П.], но и образцы, по которым работал сам. Это тоже служило средством передачи форм и орнаментов. Поэтому не удивительно, что в разных концах огромной страны встречались вещи с похожими формами и орнаментами.

      Ассортимент и цена продукции были разнообразны. В 1670 году котлы продавались по 6 рублей за пуд, ступки – по 7 рублей 2 гривны, луженые ендовы – по 8 рублей125. Дороже всего оценивались паникадила.

      Клеймение медных предметов в ту пору было мало развито. По словам Н. Р. Левинсона, «никаких знаков мастеров или клейм на русских металлических изделиях этого периода ожидать не приходится, т.к. только для посуды в инвентаре Кормового дворца, медной, оловянной и деревянной, в 1686 г. было предписано „орление“ (клеймение орлом), образцы которого имеются в Государственном Историческом музее на оловянной и медной посуде»126.

      В I половине XVIII столетия Москва оставалась значительным центром производства металлических изделий. В городе в 1702 году самая большая группа учеников занималась изучением ремесел, связанных с обработкой металлов. Наряду с будущими кузнецами, оловянишниками, серебряниками127 были и котельники.128 Известно, в Оружейной палате обучалось шесть учеников – медников. До этого их учителем был иностранный мастер Фобьян Креклер.

      В 1720-е годы в Москве существовал меднокотельный цех, в котором значился 51 мастер129. Число медников непрерывно росло. В 1731 году их насчитывалось уже семьдесят. П.Г.Любомиров приводит сведения о существовании в Москве в 1780 – е годы восьми медных «фабрик» и «заводов», из которых две были латунные. На них работало 125 человек130. В Подмосковье в 1785 году

124

См.: Тальман Е. М. Ремесленное ученичество Москвы в XVII в.//ИЗ. – №27. – 1948. – С. 69, 70. По мнению С. В. Бахрушина, ремесленники из царских мастерских играли весьма значительную роль в обучении молодых людей различным ремеслам (см.: Бахрушин С. В. Ремесленные ученики в XVII в.// С. В. Бахрушин. Научные труды. Т. II. – М., 1954, С. 103).

125

Левинсон Н. Р. Указ. соч., С. 95.

126

Там же. С. 96.

127

Известно, что сын английского мастера Рамфельдта, работавшего на уральских заводах, Йохем Рамфельдт, ездил именно в Москву учиться специальности серебряника. Таким образом столичные художественные импульсы могли достигать далекого Урала.

128

Капустина Г. Д. Из истории ремесленного ученичества в Москве в начале XVIII века// Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. Сб. статей. – М., 1961, С. 116.

129

Ковригина В. А. Ремесленники московской Немецкой слободы в конце XVII – первой четверти XVIII века.// Русский город. Вып. 9. Сборник/ Под ред. В. Л. Янина. Сост. Л. И. Насонкина. – М.: МГУ, 1990, С. 192.

130

Любомиров П. Г. Очерки по истории металлургической и металлообрабатывающей промышленности в России (XVII, XVIII и начало XIX вв.). – Л., 1937, С. 218.