Подземка. Елена Леонидовна Шейнкнехт

подвиги во спасение человека ценою собственной жизни, и этот факт представлял особый интерес для науки. Доктор Цыбиль проводил параллели между этичным поведением и аморальностью человека, за какую провинность можно судить человека, обрекая его на муки и заточение в подземке без права на амнистию и обретения честного имени.

      – Доктор, мы в очередной раз разводим демагогию, но мир от этого не становится лучше, учитывая последние события: трое ни в чем не повинных людей сосланы на каторжные работы, один из них мог бы послужить на благо человечеству, а теперь гниет в подземелье! Что вы собираетесь предпринять по возвращении доктора Юза?

      – Мистер Коухт, это нереально – вернуть его обратно! Вы же знаете правила, никто и никогда оттуда еще не возвращался. Нижний город устроен так, что человека невозможно оттуда вызволить, с условием адаптации и перестройки всего организма на тот климат, контроль и ту среду, с учетом особого кислорода, который поступает по трубам и циркулирует в подземке. Человеческий организм просто не выдержит этих перегрузок!

      Цыбиль, вытянув перед собой руку, сжал кулак, опустил указательный палец вниз, жестом указывая на пол, и сделал несколько повторяющихся движений, вводя сознание глубоко за пределы этой комнаты, здания и даже верхнего подземного города, символизируя себе и своему собеседнику всё то, что спрятано от человеческого понимания и потеряно для него, имеет одинаковые признаки с черной дырой: в ней нет дна, от которого бы можно было оттолкнуться, и всё, что в нее попадает, моментально теряется в длинных подземных лабиринтах.

      – Я знаю это, доктор! – раздраженно прервал его Коухт и посмотрел на часы.

      – Вы должны что-нибудь придумать, доктор Цыбиль, а по-другому нельзя! Вы же проводили эксперимент на мышах, а потом еще и на узнике, и, насколько я знаю, вам удалось достичь хорошего результата: и мышь осталась жива, и вы смогли ее адаптировать к обычным условиям жизни.

      – Но доктор Юз – не мышь, и мы не можем так рисковать! А тот бедняга так и не вышел из комы.

      – Я думаю, что с учетом новых современных технологий возврат человека в наше время – это не из области фантастики, а простая формальность. Вас пугает то факт, что такого прецедента еще не было. Поторопитесь, доктор Цыбиль! Мне очень нужен этот человек по имени Юз. Вы слышите, доктор, вы должны сделать всё возможное и невозможное, и об этом никто не должен знать! Право же, на свете нет чудес. Я и сам не знаю, что теперь делать с этим врачом? – сказал мистер Коухт, прищурив свои черные острые глазки и покачав головой.

      На его пористой сухой коже углубились мимические морщины, словно высохший старый Каньон. Лицо Коухта всегда было непроницаемо, под маской невозмутимости скрывалась мягкая ранимая душа. Он всегда испытывал к узникам подземного города чувство сострадания, но высшая идея, заложенная не в прописных правилах, гласила, что не следовало бы поддаваться