Вот идет Мессия!... Дина Рубина

отношение к Зиновию Соломоновичу, одной с вами фамилии. Если у вас будет желание поговорить с его старинной знакомой, то позвоните мне…

      Дважды твердо диктует номер…

      Ах ты, милая моя! «Уважаемая госпожа редактор!» Наверняка написала сначала на бумажке, тренировалась, выучила, зубы мешают…

      Итак, очередная возлюбленная деда Зямы. Сколько ж тебе лет, возлюбленная? Ведь деду было бы… стоп! Деду, шутки шутками, было бы девяносто пять… Впрочем, он всегда любил юных. Код иерусалимский, значит – «На высотах Синая»…

      Зяма набрала продиктованный старухой номер, и та сразу взяла трубку.

      Да-да, она имеет отношение к Зиновию Соломоновичу, она его единственная внучка. (Хотела сказать «законная», но сдержалась.) Конечно, что ж мы по телефону-то! Рада буду встретиться с вами. Например, в кафе. Да вы знаете, это в центре, – «На высотах Синая». Отлично… отлично… Ат-лич-на!.. Значит, завтра, в пять… А я – шатенка. Да вы меня опознаете: я очень похожа на деда…

      – …Ну и ходок был твой дедуля! – заметил Витя, заводя машину.

      – Да! – с гордостью ответила Зяма. – Он не пропускал ни одной стоющей юбки!

      Они медленно ехали по улицам Южного Тель-Авива. Всюду копали, меняли коммуникации, приходилось объезжать. Иногда минуты на три застревали в пробках.

      На углу улицы Негев они медленно проехали мимо двух пожилых обрюзгших проституток с разрушенными лицами.

      – Ветераны большого минета, – уважительно заметил Витя.

      Подкатив к автостанции с улицы Левински – ко входу на четвертый этаж этого гигантского сооружения, – он сказал привычно:

      – Как подумаю – на какие рога ты едешь, живот сводит… Когда уже ты купишь нормальную квартиру в нормальном месте?

      – Никогда, – привычно ответила она, выбираясь из машины, – мне там нравится.

      Она лгала. Ей совсем не нравилось то, как она живет последние четыре года…

      4

      «…Обнаженная писательница N. лежала в горячих струях воздуха, которые гнал на нее большой вентилятор…»

      Омерзительно…

      «Обнаженная писательница N. лежала под горячей струей воздуха от вращающегося вентилятора…»

      Того хуже…

      «Обнаженная писательница N…»

      Да ну ее к черту – обнаженную! «Голая писательница N. лежала под вентилятором». Вот и все.

      Так что голая писательница, и надо сказать – известная писательница, действительно лежала под вентилятором, который с японской вежливостью крутился, кланялся, усердствовал в максимальном режиме, но в этот чудовищный хамсин не спасал ни на копейку. (А влетит в копеечку, вяло подумала она, мало не покажется. Навязчивые мысли о счетах за все муниципальные блага этой паршивой цивилизации, приходящих с регулярностью месячных, в последнее время изрядно отравляли ее жизнь.)

      Детей, слава Богу, дома не было. Старший сын, солдат, к облегчению всей семьи, был заперт на военной базе, где несчастные инструктора пытались обучить его вождению армейских грузовиков. Младший, первоклассник, –