Игра отражений. Наталия Полянская

О нет!

      – Не время дурачиться, – досадливо поморщилась Ранди. – На его сестре, к примеру.

      – Но у Олдхама нет сестры, – напомнил Роалль.

      – К сожалению.

      Близнецы умолкли. Воины за столом хохотали, смех метался над ними, как пламя над сухой травой; от очага тянуло вкусным запахом жареного мяса и золы, на которую капал жир.

      – Мы слишком мало знаем о наших соседях, чтобы строить какие-то планы, – наконец, нарушила молчание Рангхиль.

      – Нам никогда не требовалось знать о них много.

      – Пока был жив отец…

      – Да.

      Олафа Миккельсена, громадного, с виду злого, словно сошедшего с небес скандинавского бога, боялась вся округа. При нем Кенельм не осмеливался выказывать свои претензии столь явно. Полунамеки, шутки – вот все, что он мог.

      – Мне стоит написать тэну Лефстану, – предложила Рангхиль.

      – И верно, – оживился Роалль, – он давно не приезжал к нам! Мы устроим пир в честь его приезда.

      – У меня нет в том сомнений, но я хочу позвать его не за этим. Он знает, кажется, всех людей в мире. Он расскажет нам о Кенельме и других Олдхамах. Мы должны знать своих… соседей.

      – Ты хотела сказать – врагов, – усмехнулся Роалль. Эта его ухмылка, когда уголок рта вздергивался, а губы растягивались, приоткрывая белые зубы… В такие моменты молодой тэн напоминал хищника, готового вцепиться горло.

      – Да, но не сказала. Я надеюсь, что мы не станем врагами.

      Рангхиль поднялась. Было далеко за полночь, кое-кто из воинов уже храпел прямо под лавками, а утро в замке начиналось рано. Иногда и ночь завершиться не успевала.

      – Хорошо, – Роалль посмотрел на нее снизу вверх, – напиши ему. Я буду рад видеть старого Лефстана.

      Рангхиль кивнула и пошла к лестнице, ведущей наверх, к ее комнате. За спиной у девушки раздался нестройный, возглавляемый единственным местным певцом хор голосов:

      – Дали в жены дивну

      Девицу за деньги

      Храбру, мне-де равну,

      Храфну достославну.

      Мне к дому в буре бранной

      Был Адальрад преградой.

      Оттого-то воин

      Слова едва и вяжет!

      Ранди впервые не понравилась эта песня.

      Глава 2

      Тэн Лефстан был именно тем человеком, из-за которого отношение семьи Миккельсенов к саксам оставалось добрым. Этот мужчина, преклонных уже лет, но неиссякаемой бодрости духа и силы, дружил с Олафом, а после его смерти оказывал честь дружбы и его детям. Он владел землями к западу от надела Миккельсенов и являлся тем соседом, с которым приятно иметь дело. На него можно было бы положиться в случае, ежели кто-нибудь вздумает прийти отвоевать кусок нортумбрийских равнин, только вот людей у тэна Лефстана имелось совсем немного. Годных воинов – и тех разве что человек тридцать, и все пешие, – а саксы все чаще воевали верхом, провозглашая преимущество конницы. Им не особо верили (кто же по доброй воле возвысится над сражающимися, где ты и стрелам