Плененная королева. Элисон Уэйр

ты всегда умела заставить меня сделать по-твоему, – наконец проговорил он. – Но ты подумала о том, чту наш развод будет означать для меня? Я потеряю Аквитанию, этот бриллиант во французской короне.

      – Ты все равно не смог бы ее удержать, – напомнила она, отрезая ломтик сыра. – У тебя нет ни средств, ни ресурсов. А так ты будешь избавлен от лишней головной боли.

      – Это справедливо, – нахмурившись, кивнул Людовик. – Управлять твоими буйными вассалами – дело неблагодарное. Но неужели ты считаешь, что тебе удастся сделать то, чего не смог я?

      – Я их знаю, – ответила Алиенора. – А они знают и любят меня. Я их герцогиня. – Она осушила кубок с вином.

      – Возможно, они разлюбят тебя, если ты станешь выступать против их воли в одной из их бесконечных свар.

      – Это риск, который должен учитывать любой правитель, – отрезала Алиенора.

      – Ты, конечно, снова выйдешь замуж, – вздохнул Людовик.

      Он смотрел на королеву во всей ее плотской красоте, и мысль о том, что она станет принадлежать другому, была невыносима. Алиенора являлась его призом, его идеалом и – Людовик вынужден был это признать – его мукой. Она такая живая, такая сильная, а он… всего лишь жалкая пародия на короля и мужчину. Людовик ничего не мог с этим поделать: он боялся плотского греха, а потому не оправдал ожиданий Алиеноры в этом смысле, вот почему она и хочет свободы. Король не мог порицать ее жажду плотских наслаждений и даже простил Алиеноре увлечение – он отчаянно надеялся, что это было только увлечение, – ее дядей Раймундом Антиохийским во время Крестового похода. Последнее неизменно вызывало осуждение благочестивого аббата Бернара и старого наставника и советника Людовика, аббата Сугерия[9]. Если бы только Алиенора больше думала о вещах духовных, чем о телесных…

      – Я все тщательно взвешу, прежде чем снова выходить замуж, – небрежным тоном произнесла она.

      – Неужели ты всерьез помышляешь о том, чтобы в одиночку править Аквитанией? – спросил потрясенный Людовик. – Тебе понадобится защитник, сильный мужчина, который будет править от твоего имени. И хочу напомнить тебе, который будет предан мне и не злоупотребит своей властью.

      «А это, – решил он, – все равно что просить луну с неба».

      – Я думала об этом, – ровным голосом сказала Алиенора. – Но я никогда не принимаю поспешных решений. Надо учесть интересы всех сторон.

      Наступило неловкое молчание. Алиенора в ожидании затаила дыхание.

      – Что ж, тогда мне не остается ничего другого, как удовлетворить твое желание, – сдался Людовик, а королева попыталась напустить на себя подобающе горестный вид.

      – Жаль, что у нас нет другого выхода. – Она мягко положила ладонь на его руку.

      – Ты и представить себе не можешь, как бы мне хотелось, чтобы все сложилось иначе, – ответил ее муж, убирая руку и отодвигая от себя тарелку, – вид недоеденного мяса в густой подливке

9

Сугерий (1081–1151) – аббат, советник французских королей Людовика VI и Людовика VII, считается «крестным отцом» готического направления в средневековой архитектуре.