10 способов убить Меня!. Елена Валентиновна Нестерова

выше над водой.

      Когда она добралась до центра своего клада, то вскрикнула и застонала…

      Ребёнок был мёртв.

      Она стала вслушиваться в его дыхание, но не удержала, и выронила младенца в талую воду…

      Спохватившись, ударила себя по щеке, за неловкость и, подняв младенца, положила его повыше, чтобы прибывающая вода уж больше не посмела коснуться его.

      Замёрзшими руками, она набрала веток с печи, где всегда хранила сухой запас, и прямо на шестке, не отворяя заслонки, стала разводить костёр, дуя на крошечный огонёк пока он не окреп. Лишь тогда она положила ветки потолще и поднесла младенца к огню, пытаясь согреть…

      С минуту, она вглядывалась в его плотно закрытые веки, но вот, они вздрогнули и первый писк разбил пространство на – до и после.

      Она прижала его к груди и внутри неё зазвучала песня, вырываясь наружу лишь тихими завываниями, словно слова тоже замёрзли, как и её тело.

      Она судорожно раздирала платье, и пуговицы звонко ударялись о стены и так же звонко о воду, где и исчезали навсегда.

      Посиневшая грудь была полна молока, но ребёнок, плотно сжал губки, словно в обиде, и упорно не желал есть. Молоко текло по его губам и по подбородку, и даже попадало в глаза, от чего он морщился, но… Всё безрезультатно! Ни капли не попало ему в рот.

      Она билась с час, пока вода не поднялась ещё выше, и тогда она стала трясти его, поднимая над головой, чтобы пробудить в нём желание есть…

      Когда она повторила попытку покормить его, младенец уже не дышал…

      Его тело вновь почернело, как и в больнице, когда она увидела его впервые.

      Она медленно сходила с ума. Крепость характера и пережитое горе, закалившее её сердце, исчезло вмиг, и её разум поплыл куда-то, возвращая её в прошлое…

      Сколько времени она пробыла в таком состоянии, сколько всего передумала – неизвестно, пока крик чёрной птицы не привёл её в чувства. Там, за окном, всё на том же дереве сидела галка и словно манила её крылом, зовя за собой, а потом как начала голосить, хоть уши затыкай… Такой крик и мёртвого поднимет! И вот тебе, чудо! Малыш зашевелился и зачмокал губёшками.

      Галка закутала малыша в праздничную шаль на голое тельце, и он тут же улыбнулся ей, взял посиневшую грудь. За полчаса опустошив обе, он сладко заснул на её руках.

      А птица всё махала крылом, а вода прибывала, и уж сухая заначка хвороста не смогла бы спасти женщину с ребёнком от холодной влаги.

      За окном замелькали фонари. Толи её искали, а может спасатели прибыли на вертолётах, но женщина точно знала, что не может попасться им в руки.

      Дождавшись, пока они уйдут ниже по реке, Галка разбила окно и привязав ребёнка на спину, вылезла наружу.

      Спасительная лодка была совсем близко. Та самая, что однажды помогла ей схоронить первого ребёнка, но теперь Галя была уверена в том, что этого ребёнка она спасёт. Она села в лодку и погребла туда, где непокорная река распластала свои крылья, а над ней, широкой тенью летела чёрная птица.

      Песня разлетелась по разливу и, встретившись