Архимаг ее сердца. Оливия Штерн

проваливайте? – Алька покачала головой, затем осмотрелась в поисках табурета. – Я обработаю твои раны.

      – Не стоит, – одними губами, так, что почти не слышно.

      И еще ей показалось, что Кьер отшатнулся от нее.

      – Если за тобой не ухаживают, то это сделаю я, – решительно сказала она, – не понимаю, о чем думает Сантор.

      – Не вам обсуждать решения повелителя, – кажется, Кьер начинал злиться, но Алька чувствовала, что ее несет. В конце концов, принцесса она или кто?

      – Не мне, да. Но, уж поскольку я – принцесса, то в моей власти тебе приказывать, верно?

      Кьер обреченно вздохнул. Он стоял, так же хмуро глядя на Альку, меж светлых бровей пролегла глубокая складка. А она вдруг решила, что на самом деле Кьер не сильно-то и старше Мариуса. Только вот в глазах… Тоска и безнадега.

      – Дай мне чистое полотно и чем промыть, – сказала она, – и садись. Слышишь? Это приказ.

      Через несколько минут на одном табурете стояла миска с водой, рядом, на столе, были разложены куски полотка и расставлены плошки с остро пахнущей мазью. Кьер, едва слышно постанывая, стянул сорочку и покорно уселся спиной к Альке, а ей захотелось зажмуриться и бежать отсюда куда подальше. Вообще отсюда. Не только из жилища убийцы Сантора, но и из этого дворца.

      Конечно, Кьер пытался наложить повязку, но очень трудно это сделать, после того, как тебя выпороли плетью. Кое-где спина напоминала отбитое мясо в засохшей кровавой корке. Ну и там, где уцелела кожа – все черно-синее.

      Алька стиснула зубы и решительно смочила кусочек полотна в воде.

      Вообще странно, что в таком состоянии Кьер еще на ногах держится.

      – Потерпи, – прошептала.

      Короткий смешок в ответ.

      Некоторое время оба молчали. Алька промыла раны, аккуратно намазала на полотно мазь, потом закрепила повязку на спине. И подумала, что все ее планы летят в тот самый астрал, о котором когда-то слышала. Потому что в таком виде Кьер едва ли пригоден к выполнению ее просьбы.

      Задумавшись, она задержала руку на его плече, гладком, смуглом, и очнулась оттого, что Кьер вяло пошевелился.

      – Все. Я – все, – выдохнула Алька, – иди, ложись. Тебе надо лежать.

      Все еще сидя к ней спиной, Кьер повел плечами, затем тихо поинтересовался:

      – Зачем вы приходили? Не затем же, чтоб за мной ухаживать?

      – Не за тем, – Алька прикусила губу, – но сейчас… тебе надо лежать.

      И грустно подумала о том, что через пять дней у нее уже не будет никакого выхода. Она отправится в земли Порядка в качестве разменной монеты. Принцессам не дано выбирать судьбу, так ведь?

      – Говорите, – Кьер осторожно повернул голову, – чтоб не просто так на нижний уровень ходили.

      И тогда Алька решилась. В конце концов, вряд ли он побежит доносить Сантору, а так-то – почему б не сказать?

      – Я хотела тебя попросить, чтоб ты отправился в Эрифрею и посмотрел… как там… – запнулась, не в силах произнести имя.

      Но Кьер понял.

      – Я должен сделать это незаметно?

      – Да что