Город Кондора. Юрий Окунев

к интерам, и у каждого может быть только один. Его ведь ни одна кофейня не примет! Ответа на вопрос о питании пока не было. Как и ответа, кто и зачем вызвал Мио вместе с Киром на Базу. Мио лишь нахмурила брови и попросила собраться побыстрее. Кир накинул куртку и вышел из квартиры вслед ней.

      Станция монорельса находилась на высоте третьего этажа, и если бы они шли в утренний час пик, то самая длинная очередь стояла бы не к вагонам, а к лифту, который поднимал пассажиров на платформу. Сейчас они прошли мимо пустой кабинки, из которой гремела модная песенка. Кир никогда не замечал, что в лифте есть другие звуки, кроме скрипа дверей и сопения нетерпеливых соседей, считывающих свежие новости с экранов очков, часов и иных устройств, которые работали с их нейроинтерфейсами напрямую.

      Не всем доступна полная интеграция интера с сетчаткой. Это не только деньги, но и уровень контроля над потоком входящих данных.

      Мио и Командор, гремя сапогами, поднялись по металлической решетчатой лестнице наверх и встали прямо на краю платформы. Ветер с улицы залетал сюда и теребил волосы Мио. Затылок Кира слегка мёрз.

      Парень привычно осмотрел платформу, но ничего не увидел. Скрытые камеры, датчики и сенсоры растворились в пространстве, слились со стенами, плакатами, лампами. Он сжал кулаки, медленно вдохнул и с шипением выдохнул.

      – Передумали ехать, Командор? – спросила Мио. – Наклонив голову и прислушиваясь к внутреннему голосу нейроинтерфейса, она добавила: – Монорельс прибудет через три минуты.

      Кир подёргал плечом, поправил куртку и пустой рукав.

      – Когда вы в последний раз видели мир без ультрадиапазонов и сканеров? – спросил Командор девушку.

      Наблюдатель пожала плечами:

      – Позавчера.

      Парню пришлось повернуть голову и посмотреть – не шутит ли она. Её скучающее лицо говорило, что нет.

      – Каким образом?

      – Осмотритесь вокруг, Командор. Что вы видите?

      Кир не понял, применила ли она внушение или нет, но он медленно повернулся вокруг своей оси, осматривая станцию.

      – Рельсы, двери лифта, вон в том углу висит камера, но её сейчас не видно. Задувает ветер, значит, он с севера и скоро похолодает. Опять отклеилось объявление о смене расписания. Кто-то намалевал хреновую картинку рядом с мусорными бачками. Что это – циркуль?

      – Где? – резко повернулась Мио.

      – Вон, – указал Командор пальцем на бачки около скамейки.

      – Твари. – Мио толкнула Кира в сторону и быстро подошла к бачкам.

      Она постояла рядом с ними, осмотрела со всех сторон, даже посветила рукой. Потом разочарованно покачала головой и вернулась. Как раз подошёл вагон монорельса. Дверь перед Киром не открылась – для поезда он был пустым местом.

      Командор поднял бровь.

      – Не сейчас. – Она подошла и по-детски потёрла глаза.

      Дверь перед Мио открылась, они вошли, сели на кресла, и она спросила снова:

      – Скажите, что особенного в том, что вы увидели. Помимо рисунка?

      – Да