Душа и краски. Иван Панин

отпускать мой взгляд.

      – Не хотите в седло залезть? – послышалось еще одно предложение от отца Стефана.

      – Спасибо, но нет. Я боюсь, – сказала Лила.

      – Да, – коротко ответила я.

      Лила же с озадаченным взглядом посмотрела на меня, не догадываясь о моих скудных знаниях об этом мире. А я с помощью Стефана аккуратно залезала на лошадь, не показывая тревоги, которой у меня и так не было. Тревога была у Лилы, по чьим округлившимся глазам все было видно.

      Когда я оказалась в седле, у меня возникло такое приятное ощущение. Я словно была единым целым с этим существом, которое мирно стояло подо мной.

      – Ты понравилась самой Тьме, – сказал старик, который тоже удивился спокойствию коня.

      У Тьмы же был непростой характер, но мы с ней как-то поладили с первого взгляда. Стефан немного покатал меня, я держалась за седло и наблюдала за другими лошадьми. Они ходили рядом со мной и смотрели так, словно были чему-то удивлены. Мне же было хорошо, все мое тело расслабилось, подстроилось под шаги Тьмы.

      Расставаться с Тьмой мне не хотелось, но я слезла с седла и снова оказалась на земле. Лошадь же потянулась ко мне и понюхала мои волосы, моя кожа почувствовала ее дыхание, было немного щекотно. Я погладила ее, посмотрела в большие глаза, полные спокойствия, и мы мысленно попрощались.

      Нам надо было ехать назад, Стефан с отцом проводил нас до фургона. Двигатель снова завелся не с первой попытки, но мы снова были в пути. Лила еще долго удивлялась, сама она страшно боялась лошадей, а я просто поразила ее своим решением. Просто немного перевернула ее мир. Я и сама была поражена происходящим со мной, почти все было впервые, но что-то подсказывало мне, что надо было делать.

      Стало еще жарче, в окно дул горячий поток воздуха, по нашим спинам бежали струи пота. Хотелось пить, но магазинов поблизости не наблюдалось, оставалось терпеть все эти неудобства. Лила ускорилась и сделала музыку громче, а я наблюдала за тем, что проносилось мимо меня за окном. Мы ехали тем же путем, но транспорта стало в разы больше, что раздражало Лилу. Но, когда мы снова оказались на трассе, стало спокойнее, даже прохладнее от теней.

      Мы остановились на первой встретившейся заправке, Лила снова отправилась оплачивать бензин. Вернулась в фургон она на этот раз с двумя бутылками холодной воды, которая почти сразу и почти вся была выпита.

      Фургон снова тронулся, но на этот раз рев немного отличался. Мы проехали несколько километров и заглохли прямо у моста. Лила в панике вылезла и пошла посмотреть, что под капотом, откуда вырывались облака дыма. Судя по запасу ненормативных фраз, которые вырвались с ее уст, все было плохо. Я тоже вышла, чтобы взглянуть на то, что у фургона внутри. Все, что находилось под капотом, я видела впервые. Детали, приборы, трубки, что-то шипело, но дыма уже не было. Лила не знала, что делать, она просто позвонила кому-то и стала невнятно объяснять происходящее.

      Трасса была слишком пустой, чтобы найти помощь, а остановились мы словно прямо под потоком палящего солнца. Я спустилась