Эпос о бессмертном Ивановиче. Марк Доджо

часам Ивановича на этот счет имелась собственная точка зрения, ведь, что бы там не говорили врачи, медицина ни черта не смыслит в вопросах бессмертия, и в конце мая, в ожидании утреннего осмотра, Иванович мастерил бумажный самолетик, занимавший соседнюю у окна койку полковник ракетных войск разгадывал в журнале “Огонек” кроссворды, майор-артиллерист уткнулся в томик Тургенева, десятиборец лежал отвернувшись к стенке, делая вид, что дремлет под сюиту Шостаковича, исполнявшуюся по многочисленным заявкам радиослушателей Большим симфоническим оркестром Всесоюзного радио и Центрального телевидения, как вдруг полковник громко произнес:

      – Имя сына Хеопса, первого фараона, названного в честь солнечного бога Ра, восемь букв, —

      и, обведя вопросительным взглядом хранившую молчание палату, не дождавшись подсказки, только он с недовольством проворчал:

      – Учите историю, —

      как, проследив за выпущенным на свободу бумажным самолетиком, описав пологий вираж, плавно приземлившимся на траву, замерший у окна Иванович неожиданно откликнулся:

      – Джедефра, —

      и, продолжая чему-то улыбаться, услышав от медсестры, что его вызывают к главному врачу, Иванович поспешил к выходу, но, застигнутый прозвучавшим вдогонку вопросом полковника —

      – Буддийский храм на острове Ява, девять букв, —

      ответив почти не задумываясь:

      – Боробудур, —

      прежде чем закрыть за собой дверь, назидательным тоном добавил:

      – Учите географию, —

      и промаршировав с легкой отмашкой рук длинным коридором, шаркая шлепанцами поднявшись гулкой лестницей на третий этаж, войдя в кабинет главного врача, пользовавшегося в госпитале большим уважением полковника медицинской службы, Иванович поздоровался и, получив предложение присесть:

      – В ногах правды нет, —

      на прозвучавший дежурный вопрос, как у него дела, ответив с непринужденностью, как старому знакомому:

      – Дел никаких нет, одни удовольствия, —

      он уточнил:

      – Вашими молитвами, —

      вынудив главного врача, не отвлекаясь от чтения, произнести с нравоучительными нотками в голосе:

      – Благодарите бога, —

      и услышав в ответ:

      – На небесах тоже иногда ошибаются, —

      переведя взгляд с медкнижки Ивановича, на обложке которой у зеленого корешка чьей-то рукой было написано и дважды подчеркнуто “Бессмертный”, на бывшего летчика, согласно заключению медкомиссии, подлежавшего выписке с последующим увольнением из вооруженных сил по состоянию здоровья, – был он среднего роста, русоволосый, после продолжительного пребывания в госпитале казался похудевшим в просторной светло-коричневой казенной пижаме с широкими рукавами, говорил внушающим доверие тихим голосом, в неторопливой манере, обдумывая каждое слово с застывшей в уголках губ улыбкой, не вяжущейся с его суровой внешностью и особенно – лицом, от корней