Тени нашего прошлого. История семьи Милтон. Сара Блейк

и настойчиво, так же уверенно, как извлекал из струн долгую ноту своим смычком. Если бы кто-то прошел мимо, то увидел бы целующуюся парочку – плечи женщины прижаты к стене, спина выгнута, бедра упираются в бедра мужчины. И не заметил бы промежуток, в котором мужчина мог писать…

      Das Nazi-Paradies ist eine Lüge.

      Нацистский рай – ложь.

      – Getan?[16] – прошептала Эльза.

      Он кивнул и взял ее за руку. Они ушли прочь, не оглядываясь на слова на стене.

      В дверь постучали вечером, когда все собирались есть суп. Отец встал и пошел открывать.

      – Вам придется подождать, – сказал он стоявшим на пороге людям. Им это явно не понравилось, но они кивнули и остались в коридоре. Со своего места Эльза видела, как они стоят и ждут. Один не снял шляпу. Это испугало ее больше всего. Ему было плевать, где он и чей это дом. Герхард не смотрел на них. Он беззвучно ел. Отец налил бокал вина. Герхард посмотрел ей в глаза. «Ешь», – говорил его взгляд. Вилли, сидевший рядом с ней, сосредоточился на том, чтобы поднести ложку ко рту, не пролив супа. Он очень гордился тем, что сидит вместе со всеми, рядом с отцом и дедом. Ему было шесть, и он только что удостоился привилегии обедать за общим столом. Эльза опустила взгляд. Взяла ложку. Весенний свет постепенно гас в листьях деревьев.

      Закончив есть, Герхард вытер рот, отодвинулся и встал. Тесть посмотрел на него и кивнул. Герхард обогнул стол, наклонился и поцеловал Вилли в макушку.

      – Пока, мой мальчик, – с нежностью сказал он.

      – Пока, папа, – ответил Вилли, не отвлекаясь от своего занятия.

      Эльза отложила ложку, повернулась на стуле и приподнялась, но ладони мужа легли ей на плечи, и она снова села.

      – Эльза, – очень тихо произнес он, и она подняла голову, удерживая его взгляд.

      – Да, – сказала она и закрыла глаза, когда его губы прижались к ее губам. Любовь моя.

      Он прервал поцелуй, снял руки с ее плеч и вышел в дверь столовой. Взял пальто из шкафа, снял шляпу с вешалки, достал футляр для скрипки из комода. Эльза не видела, чтобы он укладывал инструмент. Но скрипка была там, ждала. Эльзу передернуло, и ей пришлось убрать руки со стола, спрятать под скатерть, чтобы Вилли ничего не заметил.

      – Эльза, – сказал ее отец.

      Она замерла.

      – Куда папа уходит? – спросил Вилли.

      Эльза повернулась к нему, своему малышу.

      – На концерт, – ответила она под стук закрывающейся входной двери.

      Глава шестая

      В Нью-Йорке был обычный вечер среды, и Огден Милтон сидел в кресле в углу читального зала Гарвардского клуба – туда он заехал, чтобы выпить и просмотреть вечернюю газету, сообщавшую о вопиющем пренебрежении границами и законами. Гитлер и Муссолини, не скрываясь, вели захватническую политику. «Внимание», – призывали газетные заголовки. Но в трамваях, на проселочных дорогах, в очередях за бесплатным супом у всех на устах был вопрос: «И что с того?» Мысль о том, что в мирное время страна должна готовиться к

16

Готово? (нем.)