1991. Заговор? Переворот? Революция?. Леонид Млечин

сил страны 3 января 1990 года шифртелеграммой передал из состава воздушно-десантных войск и главного командования сухопутных войск в подчинение КГБ 103-ю воздушно-десантную дивизию, 75-ю мотострелковую дивизию, 48-ю мотострелковую дивизию специального назначения, 27-й отдельный батальон специального назначения.

      Иначе говоря, впервые в советской истории в руках руководителя органов госбезопасности оказалась серьезная военная сила. Предшественники Горбачева вели себя осторожнее.

      Крючкова считали бледной тенью своего начальника и покровителя Юрия Андропова. Правитель канцелярии Крючков в особой атмосфере тайной полиции чувствовал себя как рыба в воде. Умение выполнять приказы сделало Владимира Александровича необходимым сначала Андропову, затем его преемникам. В Крючкове видели незаметного и неамбициозного исполнителя, готового выполнить любой приказ.

      Сидя на своих досье, как Скупой рыцарь на мешках с золотом, Крючков начал мнить себя самостоятельным политиком, одним из вождей. Наступил момент, когда Владимиру Александровичу надоела роль безмолвного исполнителя. Феноменальная память и фантастическая осведомленность о том, что происходит в стране, подогревали тщательно скрываемое честолюбие.

      Горбачев пребывал в блаженной уверенности, что вознесенный на высокий пост председатель КГБ будет вечно хранить ему верность. А Крючков считал, что его заставили слишком долго ждать, и он достоин большей роли.

      С ним произошло то, что случается со слугой, который днем разнашивает туфли для господина, а ночью тайно их примеряет. Изо дня в день он докладывал Горбачеву секреты своих досье и постепенно исполнялся презрением к хозяину: тот все заглатывал, но ничего не предпринимал. Значит, Горбачев слаб. Почему бы в таком случае не заменить его?

      Как возник праздник 12 июня

      Во главе союзного правительства вместо свалившегося с инфарктом Рыжкова президент в середине января 1991 года поставил бывшего министра финансов Валентина Сергеевича Павлова.

      Тот начал с денежной реформы. По его настоянию Горбачев подписал указ «О прекращении приема к платежу денежных знаков Госбанка СССР достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 года и ограничении выдачи наличных денег со вкладов граждан».

      Павлов утверждал, что крупные купюры – на руках у спекулянтов и преступников. В интервью газете «Труд» обвинил западные банки в заговоре – они хотели свергнуть Горбачева, поэтому овладели крупными купюрами… Никто не принял его слова всерьез. А «павловская реформа» обернулась для людей новым унижением: они, бросив работу, стояли в длинных очередях, чтобы успеть за три дня избавиться от старых купюр. Невозможно было и получить свои деньги, доверенные государству. Со сберкнижки выдавали не более пятисот рублей, да еще делали пометку в паспорте!

      Реакция в обществе – резко негативная. Горбачев терял поддержку. Все говорили, что он боится решать сложные проблемы, откладывая их на потом, надеясь, что все