Стамбульский бастард. Элиф Шафак

бы только достать бывшую свекровь. А если и было на земле что-то, что могло разозлить женщин из рода Чахмахчян еще больше, чем отар, то это, конечно, турок! Да, было бы интересно пококетничать с самым страшным врагом бывшего мужа.

      Только где же найти турка посреди аризонской пустыни? Они же вроде не разводят кактусы?

      Роуз и рассмеялась. Лицо ее выражало уже не признательность, а горячую благодарность. Какое чудесное совпадение, что судьба только что свела ее с турком! Или это не совпадение?

      Роуз ехала вперед и подпевала кассете. Но вдруг резко вырулила налево, развернулась на сто восемьдесят градусов, заскочив на встречную полосу, и на полной скорости помчалась обратно.

      Примитивная любовь, я хочу того, что было.

      В два счета синий джип «чероки» оказался на парковке супермаркета «Фрайс». Машина описала дугу и подъехала к главному выходу из магазина. Роуз уже почти отчаялась найти молодого человека, когда вдруг заметила, что тот стоит на остановке с тонким полиэтиленовым пакетом и покорно ждет автобус.

      Мне не нужно думать, я уже на грани.

      Я прощаюсь со всем, что заставляло плакать.

      – Мостафа! – крикнула Роуз, высовываясь из полуоткрытого окна. – Вас подбросить?

      – О да, спасибо, – кивнул он и робко попытался поправить ее: – Мустафа, а не Мостафа.

      В машине Роуз улыбнулась:

      – Мустафа, познакомься с моей дочерью Армануш, но я называю ее Эми. Эми – Мустафа, Мустафа – Эми…

      Молодой человек ласково улыбался спящему младенцу, а Роуз тем временем тщетно вглядывалась в его лицо, желая понять, догадался ли он. Явно не догадывался. Она решила дать еще одну подсказку, на этот раз более очевидную.

      – Полное имя моей дочери – Эми Чахмахчян.

      Если эти слова и пробудили в Мустафе какие-то неприятные чувства, то виду он не показал, поэтому Роуз сочла нужным повторить, на случай если с первого раза неясно:

      – Ар-ма-нуш Чах-мах-чян.

      Карие глаза юноши вспыхнули, но совсем не так, как ожидала Роуз.

      – Чах-мак-ч… – это же звучит как-то по-турецки! – радостно воскликнул он.

      – Ну, вообще-то, это армянское имя. – Ей вдруг стало не по себе. – Ее отец, ну, то есть мой бывший муж… – Роуз сглотнула, словно хотела избавиться от неприятного вкуса во рту. – Он был… то есть он есть армянин.

      – Да? – спросил парень беззаботно.

      «Кажется, не понял, – удивилась Роуз и прикусила губу, а потом вдруг расхохоталась, словно выдохнула долго сдерживаемую икоту. – Но он такой симпатичный, прямо красавчик! Да, он будет моей местью, моей сладкой местью».

      – Слушай, не знаю, как ты относишься к мексиканскому искусству, но завтра вечером открывается выставка, – сказала Роуз. – Если у тебя нет других планов, давай сходим, а потом можем перекусить.

      – Мексиканское искусство… – задумался Мустафа.

      – Те, кто уже где-то его видел, говорят, что это здорово, – заверила Роуз. – Ну что, хочешь пойти со мной?

      – Мексиканское