Последний прыжок. Иван Андреевич Банников

записи с камер, списки картин и их характеристики. А Любовь ознакомится со всеми материалами, подготовит документацию, инициирует страховую проверку и завтра пожалует к вам для беседы и активной работы.

      Из последних сил он выслушал многоэтажные прощания, пообещал поймать негодяев за волосы и вернуть всё украденное.

      Троица удалилась восвояси, начальник тут же сделал ей знак присесть.

      – А теперь быстро и по сути, – сухо произнёс он, протягивая лист бумаги. – Сейчас всё расскажу, и пойдёшь домой. Завтра с утра быстро вникнешь в суть дела и начнёшь расследование. Для начала подпиши соглашение о неразглашении… Да-да, дело очень серьёзное и непростое. Всё, чем ты будешь заниматься, не подлежит разглашению, общественность не должна узнать о происходящем. В первую очередь, это важно для нашей компании.

      Люба быстро пробежала глазами по стандартному документу и нехотя поставила подпись.

      – В городе происходит кое-что странное и поразительное. Сегодня утром обворовали Третьяковскую галерею…

      – Ого! – воскликнула она, вылупив глаза.

      – Ага. И похитили не картины из запасников, как происходит частенько (и чему никто уже не удивляется), а из демонстрационных залов. И не ночью, а посреди дня, как говорится. И никто ничего не видел… Ни самих воров, ни картин в их руках. Что из этого следует?

      – Что тут замешаны работники музея, естественно, – фыркнула девушка.

      – Вполне может быть… Дальше. Всего украдено двадцать две картины.

      – Твою мать! – выругалась Люба, потрясённая до глубины души.

      – И опять никто ничего не видел. Вот только что они висели на стенах, а через минуту уже и не висели. Ну, как всегда…

      – Так, а кто эти люди? – с нетерпением спросила она.

      – Светловолосая – директор, темноволосая – её помощница или заместитель, я особо не разобрался. А мужик – их юрист.

      – Чего? Юрист? – Люба удивилась против воли. – Хотя… Скоро он им точно понадобится…

      – Да-да, проблемы у них такие назревают и ещё ожидаются в будущем, что огребут все, и всем достанется пирожков… Игнат Никитович очень надеется, что мы возьмём расследование в свои руки и быстренько всё выясним… Он, видите ли, не доверяет правоохранительным органам…

      – Заба-авно, – протянула она, полная скепсиса.

      – Естественно, заведено уголовное дело, менты сейчас рыщут по городу в попытках узнать, кто украл и куда дел. Но у нас свой интерес, как ты понимаешь…

      – А-а, мы их страховали, – уточнила Люба, уже зная ответ.

      – Да, – теперь он помрачнел ещё больше. – Из двадцати двух предметов искусства мы страховали одиннадцать.

      – Общая сумма? – деловито поинтересовалась Люба, против воли уже начиная работу над делом.

      – Тридцать восемь миллионов… долларов, – лаконично ответил он и насладился её реакцией.

      Люба присвистнула, выругалась, постучала пальцами по столу, размышляя, не отказаться ли от такого проблемного