НЕтТО. Динара Фикретовна Керимова

другой, наверно, пани,

      И ей он памятник воздвиг,

      Ее нерусским граням.

      Читает ей свои стихи

      В предгорьях Эвереста,

      Не то чтоб жаждет в женихи,

      Но хороша невеста.

      А я и все мои моря

      Как будто и «не в тему»,

      Так дети в мире говорят

      Про всякую проблему.

      Пишу, но горы высоки,

      Письма не примут впрочернь,

      А мне б увидеть вопреки,

      Каков любимый почерк.

      ***

      Снаружи солнце жарче сорока,

      Съедает краску, глину и асфальт,

      С любимой лавки гонит старика,

      Достаточно, мол, тут передневал.

      На улице – три стойких малыша,

      Загар их не загар, а смена рас,

      И жизнь их внесезонно хороша –

      В дождливый профиль, в солнечный анфас.

      Пираты, древолазы, вратари –

      Все роли исполняются легко,

      А мне бы охлаждаться и хандрить,

      Что нет ни сообщений, ни звонков,

      Ни слова от тебя, [Да кто ты есть?

      С чего я возомнила эту явь?]

      Что нет того, что хочется прочесть,

      Что я [и всё при мне] совсем ничья,

      Что быстро растекается по дню

      Обугленное лето, как пломбир…

      Тебе я никогда не позвоню,

      Но ты меня как будто бы люби.

      Про папу

      Лет дцать назад был город там и тот,

      И жизнь текла до времени по маслу.

      Родители подали на развод,

      Меня подали в бабушкины ясли.

      Шипела недовольная она

      На папины во мне черты от чёрта –

      Раскоса, не по-здешнему бледна,

      Как тур, крепкоголова и упёрта.

      Сажала на «до школы и домой»,

      Сажала я в настенный алебастр

      На кнопки Бритни Спирс и Бэкстрит Бойз,

      Тайком бежала к папе на балластер.

      Кричала ему с первого пути:

      «Эй, папа, я внизу, лови воздушный!

      А хочешь, почитаю новый стих

      Про самую-пресамую предружбу?».

      А после елось вкусное чуду

      Из мяты и халты на тонком тесте,

      Мы слушали на площади пандур,

      Прожить мечтали лет на пару двести.

      И так вот жили-были – я и он –

      На Мира и Калинина, в субботу

      Гоняли на футбольный стадион –

      Анжи громил противника с налету.

      Не дался только Шинник… Был июль

      Без бабушки. Ходила мама в черном,

      Спасала безголовую семью,

      Закрашивала жизненное сторно

      То в ЗАГСе, то в салонах красоты.

      Шел месяц незапамятного года,

      И папа на балластере простыл,

      Дурацкая приморская погода.

      Лечили аспирином с чесноком,

      Три тетки – коренные дагестанки,

      Поили трехпроцентным молоком,

      Горячие раскладывали банки.

      Я бегала