По другую сторону жизни. Сэм Хейн

но тут никого не оказалось. Затем мы встретили этих существ…– она заплакала. – Мой муж… Брендон… Был разорван ими. Я и мои дети долго бежали, пока не нашли это здание. Люди, что были здесь, впустили нас, дав приют. Они пришли сюда раньше нас.

      Девушка указала на стену перед пылающей бочкой. И лишь сейчас я увидел на стене, выведенные белым мелом засечки. Их было много, очень много, а, значит, здесь скрывались больше, чем три месяца.

      – Неужели здесь были люди, кто находился более трех месяцев? – спросил я.

      Сидни кивнула:

      – Тот, кто впустил нас, священник. Он был здесь более года.

      От этих слов я рухнул в кресло. Как в таком месте можно быть больше, чем год?

      – С вами все в порядке? – спросила она.

      – Вполне. – ответил я ей. – По началу, я думал, что я здесь совсем один. И где мы находимся? Почему здесь такое ощущение, что прошла война?

      – Я не знаю, где мы находимся.– заговорила Сидни, сжимая крестик в руке.– Священник рассказывал, что мы находимся в преддверии. Между жизнью и смертью. – ответила Сидни, приведя несколько слов из молитв. – Но это место, где Бог не слышит нас. Как будто его здесь нет. Я столько молилась, но ничего не произошло. Я не чувствую веры и надежды. Здесь как будто этого нет.

      – Я не помню, как я умираю. – ответил я. – Здесь творится много странных вещей, но я не мертв.

      – Мы все здесь напуганы, и не знаем, что делать, – ответила Сидни. – Пора укладывать детей отдыхать.

      Она встала с кресла, и направилась к детям, сидящим у бочек. А затем все они отправились к разломанным креслам. Детей было шесть. Я все не мог никак понять это место. Все, кто был здесь и сейчас в этом мире, не понимал его. Девушка рассказывала детям сказку, и, под ее голос, сон сморил и меня. Однако, в моем сознании не было ничего. Я просто видел пустоту, и ничего более.

      Проснувшись, я увидел Сидни. Она сидела у огня. Встав с кресла, я подошел к ней. Девушка сидела и смотрела на пламя огня, подбрасывая очередную порцию дров.

      – Но ведь на улице и так ночь. – сказал я. – Почему дети отдыхают только сейчас?

      – Здесь время не имеет значения, – ответила она, – здесь небеса все время черны, и никогда не бывает света дня. Здесь как будто один и тот же день, который никогда не кончается.

      Я присел рядом с ней у костра.

      – Сколько вас было всего? – спросил я, глядя в него.

      – Сначала нас было четырнадцать. Двое ушли в поисках помощи. Одного что-то утащило в подвал здания. Через какое-то время, еще четверо решили идти и поискать помощь, да и тех двоих. Но они так и не вернулись. Мой муж и священник были там. Они так и не пришли. Теперь осталась я и те дети.

      Я посмотрел в сторону детей. Это место начало ломать их изнутри, разрушая надежду. Они все устали от происходящего, были очень измотаны, но все еще держались.

      – Нужно убираться отсюда. – сказал я ей.

      – Но куда?

      Вспомнив свои последние блуждания в городе, я ответил.