Возвращение в Запределье. Марина Данилова

засунула в рот и промычала:

      – Уже нет.

      – Давай сначала всё же познакомимся с мастером Йорком, а потом подумаем о еде.

      – Не хочу я думать о еде, я хочу её есть! – возмутилась Света, но побрела за нами.

      Тиллиус привел нас к комнате на втором этаже.

      – Не самая лучшая, конечно, – смущенно проговорил юный маг, – но нам приходиться экономить.

      Внутри комната оказалась самой простой. Пара кроватей, покосившийся комод, потрепанный половик, призванный добавить уют скудной обстановке. Единственным интересным объектом в комнате оказался маленький зеленый гоблин. Он был настолько знакомым, что на минуту я застряла в дверях.

      – Ой, до чего же мерзко я выглядела, – скривилась Светка, рассматривая своё бывшее тело.

      На гоблине был какой-то бесформенный серый балахон с капюшоном. Мастер Йорка взглянул на нас и в качестве приветствия пропел:

      – Между нами тает лё-о-од.

      – О, боже! – простонала Света. – Если так будет всё время, то я долго не выдержу.

      – Я Наташа, а это Света в теле Грэб, – на всякий случай представила я нас мастеру Йорку.

      – И сегодня мы только вдвоё-о-ом! – пропел снова гоблин, и я поняла, что разговор наш бесполезен.

      – Похоже, что с мастером всё в порядке. Снова ложный вызов, – вздохнул Тиллиус.

      – А ты со всеми можешь поддерживать такую… эм-м… мысленную связь? – заинтересовалась я.

      – Она не мысленная. Я улавливаю эманации магических волн, которые… – взглянув на моё лицо, Тиллиус понял, что ушёл в другую сторону, поправил очки и добавил: – Нет, только маги могут слышать такую связь.

      – Удобно, – оценила я. – Почти так же круто, как и телефон.

      Тиллиус хлопал глазами, но я решила, что объяснять слишком долго и полезла в сумочку, которую не забыла прихватить с поляны. Покопавшись в ней, достала мобильный телефон.

      – Не работает, как я и думала. Прости, Тиллиус, показать не могу, но поверь на слово, у нас на Земле, общаться на расстоянии могут все.

      Тут я заметила, что подруга бесцеремонно копошится в комоде.

      – Света, ты что ищешь?

      – Какое-нибудь тряпье, чтобы прикрыть свой стыд и срам.

      – Срам у тебя уже прикрыт, а грудь можно обвязать простынёй.

      – Да никто внимания не обратит, ты же орчиха… – начал Тиллиус и не закончил под гневным взглядом Светки.

      Она бросила поиски, выпрямилась и, указывая на себя, сказала:

      – Я, прежде всего, женщина и не важно, какое у меня тело. Да, вы можете видеть во мне лишь толстое неуклюжее чудовище, но внутри, слышишь, внутри я такая же, как и вы, чувственная и ранимая. Моё сердце сейчас больше вашего, но оно также трепетно бьется, когда я слышу доброе слово и пусть даже самый незатейливый комплимент, брошенный мне случайно. Так не будьте же черствы ко мне. Я женщина! И этим всё сказано! – закончила Света свою исповедь, проникновенно глядя на Тиллиуса.

      – Я… я не знал…, я не думал…– заикаясь, проговорил юный маг, глаза за очками увлажнились и, казалось, что он вот-вот заплачет,