Огонь священной войны. Илья Владимирович Рясной

падали на пол, прячась под скамьями, по углам храма, выбегали на улицу. Кто-то попытался остановить убийцу, но безуспешно.

      Он продолжал уничтожать жертв. Когда кончились патроны к помповику, достал старый ТТ и опустошил магазин.

      Выстрелы услышал проезжавший мимо наряд вневедомственной охраны.

      Сотрудники полиции ворвались в храм.

      Убийца только отщелкнул магазин ТТ и вставил новый. Высадил пулю в визжащую женщину, прикрывавшую своим телом онемевшую пятилетнюю девочку с большими белыми бантами в пышных волосах.

      – Замри, урод! – заорал полицейский, вскидывая автомат.

      Убийца развернулся и выстрелил в полицейского. Пуля царапнула шею стража порядка.

      Ответная очередь смела убийцу.

      – Да падет ложь, – были последние его слова.

      Место происшествия только начала осматривать следственно-оперативная группа, а туда уже слетелись как воронье представители телекомпаний, тут же принявшиеся вещать в режиме прямого эфира:

      – Убийца не опознан…

      – По версии следственных органов теракт может быть звеном в цепи актов насилия в отношении представителей религиозный конфессий.

      – Правоохранительные органы, похоже, самоустранились от раскрытия преступлений. Что ставит вопрос о результативности реформы правоохранительной системы, закончившейся лишь ростом государственных расходов.

      И дальше в том же духе. Обычный стон и причитания. Обычные репортажи телевиденья катастроф.

      Куратор приглушил звук, оставив безмолвные фигуры кривляться перед телекамерами. Пошли кадры с машинами «скорой помощи», трупами на полу храма.

      – Плохо, – сказал Куратор. – «Правдолюбы» отметились по всем конфессиям.

      – Толерантность на марше, – сказал я, прихлебывая крепкий кофе, приготовленный с помощью кофейного автомата, который пыхтел на кухне конспиративной квартиры. – Чтобы никому не обидно.

      – Никак не могу понять, что они хотят.

      – Власти и денег, – пожал я плечами. – Обычным сумасшедшим такие масштабы не под силу.

      – Верно. Но какие власть и деньги приобретешь, взрывая церкви?

      – Трудно сказать.

      – У них есть резоны. Есть цель. Есть план. И это только начало… Ты уверен, что твой покойный друг. Как его, Сократ…

      – Паша Архимед.

      – Архимед имел какое-то отношение к «правдолюбам»?

      – Не факт. Но похоже на него. Он был склонен к духовным поискам. И вполне мог прибиться к сектантам. Человек незаурядных способностей, он мог представлять интерес для нашего противника.

      – И что случилось? Почему он начал подавать сигнал СОС?

      – Скорее всего, протрезвел и понял, что попал в болото, которое затягивает его. И надеялся, наверное, на мою помощь. А я опоздал. Ненадолго – на считанные минуты. Но опоздал.

      – Не надо только драмы и слез, – пренебрежительно отмахнулся Куратор, не выносивший сантиментов. – Что было, то прошло.

      – Вы как всегда правы.

      Он на самом деле прав. К чему лишние эмоции? Мне и раньше приходилось опаздывать. Терять друзей. И я никогда не размякал от этого,