Лель, или Блеск и нищета Саввы Великолепного. Леонид Бежин

Заканчивать оперу ей помогал даровитый и грамотный музыкант Н. Ф. Соловьев. Договориться же о постановке ей удалось самой, чем Валентина Семеновна весьма гордилась, и премьера состоялась в апреле тысяча восемьсот семьдесят первого года.

      Успех окрылил ее, бывшую консерваторку. Успех заронил в нее честолюбивое стремление самой стать композиторшей – если не Бетховеном, то Кларой Шуман, тоже женой известного композитора, сочинявшей музыку. Но для этого требовалось продолжить музыкальное образование, прерванное из-за раннего замужества. Для этого она решила отправиться в Мюнхен – к знакомому капельмейстеру Герману Леви, дирижеру придворного оперного оркестра.

      Взять с собой шестилетнего сына значило заранее обречь на провал всю эту затею. Значило связать себя по рукам и ногам (держа в руках чашку, Валентина Семеновна вытянула перед собой ноги, показывая, как бы они выглядели, связанные воображаемой веревкой) и поставить крест на занятиях с маэстро. Зачем ему такая домашняя наседка, пекущаяся не столько о гармонии и контрапункте, сколько о манной каше и овсяном киселе для своего желторотого птенца.

      Но с кем его оставить? В семье умершего мужа о нем позаботиться никто не мог, кроме сестры Александра Николаевича Софьи, близкой композитору по духу, но та давно умерла. Остальных же сестер интересовали только наряды и папильотки, а братья… о них лучше не вспоминать. Собственная сестра Валентины Семеновны Аделаида? Да, она могла бы позаботиться о Тоше, поскольку, педагог по восторженному увлечению и, наверное, призванию, училась в Женеве, осваивая там новые прогрессивные методики.

      Но Аделаида в свое время была против женитьбы сестры, взбалмошной и молоденькой консерваторки, на солидном, в возрасте композиторе и музыкальном критике Серове и не желала поддерживать с ними никаких отношений. «Так что следовало искать не среди родственников, а среди подруг», – наставительно заключила Валентина Семеновна, отпивая из чашки чай и при этом советуя и мне больше полагаться в жизни на друзей, а не на родственников. Хотя родни у меня почти никакой не осталось, новых же друзей я в ту пору только-только начал приобретать.

      И в конце концов Валентина Семеновна остановила свой выбор на подруге, княжне и моднице Наталии Николаевне Друцкой – Талечке, как ее называли. Талечка, тоже зачитывавшаяся романом «Что делать?», вынашивала очередную идею, как вынашивают младенца, зачатого от духовной близости с апостолом передовой российской интеллигенции – Николаем Гавриловичем Чернышевским.

      Иными словами, вместе с врачом Коганом (он впоследствии стал ее мужем) Талечка собиралась создать трудовую коммуну в своем имении Никольское Смоленской губернии. И была уже, что называется, на сносях: идея обещала вот-вот осуществиться. Тут-то и подоспела Валентина Семеновна со своей просьбой – взять на воспитание сына Тошу. Талечка не заставила себя упрашивать и радостно согласилась: такой воспитанник был ей в ту пору просто необходим.

      Доверив подруге