514. Борис Иванов

нем течет чистейшая вода, и что много лет сюда приходят деревенские жители. Не так давно кто-то не поленился и отвез ту воду на проверку в соответствующую организацию. Там подтвердили, что вода чистая, без вредных опасных примесей и что она разрешена для питья. Родник находился далеко от проезжей дороги и деревень. Вытекал ручьем из-под деревьев, в овраге глубиной около десяти метров. Спуск к роднику в овраг довольно крутой, и в темное время суток можно с тропы сорваться, зацепив ногой могучие корни елей.Деревенских жителей не останавливала ни опасная тропа, ни долгая дорога к роднику. Люди приходили к источнику напиться чистой воды, они не искали чего-то особенного, ни чуда, не наличия в нем серебра или мистической силы. Они пили воду из источника утоляя жажду, умывая лица, ощущали свежесть и покой.Покой с тех мест ушел с появлением дарующих правду и откровение. Тропу расширили путем порубки леса, родник облагородили, перекопав его вдоль и поперек. Создали возможность набирать воду сразу одновременно десяткам людей. Вдоль дороги к ручью прибили на деревья таблички с указанием родника. Возле места, где родник вытекал из земли, поставили некое сооружение с иконами. Врыли скамейки и стол. Стоя в очереди за водой, деревенские жители услышали от паломников, что Родник, из которого они десятилетиями набирали воду, называется Святым.

      БК

      Мы продолжали двигаться в сторону БК. Общаясь, Сыщик прыгал с темына тему, задавая при этом вопросы. Его интересовало практически все. Он хотел знать то, о чем я готов был рассказать, при этом, его совершенно не волновало то, о чем я не готов был рассказать. Чувство такта в нем отсутствовало, но и навязчивым его нельзя было назвать. Он общался с наивностью ребенка и с участием близкого человека. Его открытость была столь естественна и гармонична, что напрочь прогоняла сдержанность в общении с малознакомым человеком. За разговором дошли до БК.

      – Всем здорово, – громко произнес Сыщик. Вокруг потухшего костра находилось человек десять – пятнадцать. Одни сидели на земле, подложив под себя что нашлось, другие, на сломанных скамейках. По обветренным неумытым лицам можно было предположить, что сидят они там давно.

      – Здорово, Сыщик, – произнес человек неопределенного мной пола. Он мог быть и девушкой, и парнем. С толку сбивали волосы, закрывающие лицо. Голос также не вносил ясности, не напоминал этот голос раскаты грома, но и звенящим ручейком его не окрестишь.

      – Что за чувак с тобой рядом стоит? – спросил человек.

      – Это Серый, – ответил Сыщик.

      – Здорово, Серый, меня Гоголем зовут, – поздоровался со мной Гоголь. Он встал с земли, на которой лежал, заложил за уши волосы и,улыбаясь, протянул мне руку.

      – Здорово, Гоголь, рад знакомству с тобой, много о тебе наслышан, – протягивая руку, ответил я.

      Гоголь оказался парнем. Выдающийся нос и лукавая улыбка напрочь лишали обоснованности споров о его имени. По мере своего небыстрого движения он представлял мне окружающих. Среди прочих я запомнил Святого, Мишу Однопалого, Птицу и